— Презерватив? — он качает свой член один раз, вид того, как он ищет свое удовольствие, заставляет мое сердце сильнее биться о грудную клетку.
— Я лучше почувствую, как ты кончаешь в меня.
Он стонет, заставляя меня чувствовать себя королевой. Я обхватываю ногами его талию и притягиваю его ближе. Мое сердце колотится в груди, когда он наклоняется вперед и выравнивается, его пальцы впиваются в мою задницу, когда он наклоняет меня выше.
Нет никакого предупреждения. Никаких сладких слов, прошептанных мне на ухо. Никакого облегчения ситуации, когда он одним толчком входит в меня, заставляя мои глаза слезиться, а ноги трястись, когда я принимаю его всего.
Моя спина выгибается к потолку, когда он погружается в меня до упора.
Он наклоняется вперед, вдавливая в меня свой вес.
— Знаешь, как ты ощущаешься? — его голос слегка дрожит.
Я качаю головой.
— Ты ощущаешься как дом, — он отступает, только чтобы снова прижаться ко мне. — Как будто я провел последние шесть лет в забвении, не имея возможности вернуться. Как будто я застрял в бесконечной ночи без света, который помог бы мне вернуться к тебе, — на этот раз он поднимает меня выше, меняя угол наклона, в этот раз он входит медленнее, растягивая наше удовольствие.
Мои ноги обхватывают его тело, тянут его вперед, пока он снова не нависает надо мной.
Все, что Кэл контролировал в этой ситуации, рушится, когда он закидывает мои ноги себе на плечи и входит в меня с силой, достаточной для того, чтобы толкнуть меня назад по кровати. Я хватаюсь за плед и принимаю его толчки.
Наслаждение нарастает, мой оргазм медленно поднимается, как зарождающаяся волна. Я хочу сдаться, но желание сдержаться заставляет меня бороться с давлением, нарастающим в нижней части живота. Кэл воспринимает отсутствие оргазма как вызов. Его толчки становятся глубже, с каждым толчком перехватывая мое дыхание.
Он ловит меня, когда я двигаюсь назад, и притягивает меня к себе, обхватывая пальцами мое горло, удерживая меня на месте, пока он с остервенением входит в меня.
Черт. Он трахается как человек на грани безумия.
— Кэл, — хриплю я.
— Произнеси мое имя еще раз, — его рука на моей шее напрягается.
— Кэл, — я задыхаюсь, когда его член касается чувствительной точки внутри меня. Он повторяет то же движение, и моя спина выгибается, словно натянутая струна.
Мои ноги, висящие на его плечах, дрожат, когда я взрываюсь.
Кэл не прекращает толчки, пока внутри меня не нарастает очередной оргазм. На этот раз он кончает вскоре за мной, его тело содрогается от разрядки. Его толчки становятся более короткими, а движения — более дергаными, пока он не доводит свой оргазм до конца.
Он падает на меня, вдавливая нас обоих еще глубже в матрас. Я перебираю пальцами слипшиеся пряди его волос.
Он целомудренно целует мою кожу.
— Я не заслуживаю тебя.
— Тогда стань тем, кто заслуживает.
Глава 39
Кэл
Я провожу руками по волосам Ланы. Она всегда любила, когда я играл с прядями волос, пока она не засыпала. Мои собственные глаза начинают закрываться, сонливость после секса пытается затянуть меня под себя.
Пора уходить.
Я не готов уходить, хотя знаю, что придется. Это неизбежно с Ками в доме.
— Мне пора идти, пока я не уснул, — мои пальцы пробегают по ее спине, прослеживая мурашки на ее коже. Она прижимается глубже к моей груди и закидывает свою ногу на мою.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — ворчит она, прижимаясь к моей коже.
Я усмехаюсь и опускаю мягкий поцелуй на ее макушку, получая от нее сладкий вздох.
— Я знаю, но я сомневаюсь, что ты хочешь проснуться утром от того, что Ками задаст тебе сотню вопросов о нас.
Она вздрагивает, прижимаясь ко мне.
Именно поэтому тебе нужно уйти.
Потому что независимо от того, что изменилось между нами, Лана всегда будет защищать свою дочь в первую очередь, даже если это означает скрывать то, кем мы являемся, пока она полностью не доверится мне.
— Не то чтобы я стыдилась... — ее голос прерывается.
— Я понимаю, — и то, что я скоро уеду на реабилитацию, наверное, к лучшему. У меня есть все намерения вернуться, но Ками этого не поймет.
Она тяжело вздыхает.
— Она была так взволнована из-за Виктора.
Я вздрагиваю, и мои руки замирают на ее спине.
Лана рисует невидимый узор на моей груди.
— Сначала я была осторожна и не позволяла им встречаться, пока не убедилась, что у нас с ним все серьезно.
Единственное, что не дает мне ускользнуть — это ее мягкие прикосновения, дразнящие мою кожу, и мое растущее любопытство по поводу того, что произошло.
— Он давил на меня, чтобы я познакомила его с ней. Это должно было стать первым признаком того, что он мне не подходит, но я чувствовала себя чертовски одинокой и боялась потерять единственного человека, который заставлял меня чувствовать хотя бы часть того, что было между нами, — ее голос дрогнул, и мои руки сжались вокруг нее.
Я испускаю тяжелый вздох.
Это правильно, что ты прислушиваешься к каждому слову, ведь именно ты загнал ее в эту ситуацию.
Я эксперт по самовнушению, так что один неприятный разговор я выдержу.
— Вначале все было хорошо. Ками была счастлива с ним. Даже несколько раз спрашивала меня, собираемся ли мы пожениться, хотя перестала спрашивать после того, как он впервые остался с ней, — ее голос дрогнул.
Я крепче прижимаю ее к своей груди.
— Ты не знала.
Она смотрит на меня стеклянными глазами.
— А разве я не должна была? Она мой ребенок. Я должна знать о ней каждую мелочь, но я даже не заметила этого.
— Он был засранцем.
— Я понимаю это сейчас, но я не замечала признаков. Только когда она робко спросила меня, станет ли он ее папой, я наконец-то начала складывать все воедино.
Мои легкие задыхаются, и горячий всплеск боли пронзает мою грудь. Я молчу, боясь, что мой голос выдаст меня.
Я загадала, чтобы ты стал моим новым папой.
Желала ли она того же с Виктором?