У нее были седые взъерошенные волосы и морщинистое лицо.
Женщина была очень старой. Приблизившись, я услышал, что она стонет и тяжело дышит. Когда я подошел и спросил, что случилось, женщина натянула простыию на голову. – Разве не видишь? Мне больно!
Я спросил, почему ей больно. – Потому что я умираю! Я умираю уже несколько лет, но мне никто не верит.
Я сказал, что верю ей. – Все вы, врачи, так говорите, но на самом деле не верите. Я сказал, что я не врач и действительно ей верю. – Раз ты не врач, это не в счет.
Я хочу, чтобы мне поверили врачи.
Я спросил, зачем ей это. – Чтобы они дали мне умереть.
Тогда боли не будет.
Я сказал, что ей уже не нужно что-то доказывать врачам, и спросил, действительно ли она хочет умереть.
– Господи, ну конечно! Я уже не могу терпеть эту боль!
Я объяснил, что ей уже не иужно желать смерти, что все уже закончилось и она умерла. Она наконец-то повернула голову и посмотрела на меня. – Нет! Мне все еще больно! Я ласково сказал, что боль скоро пройдет, для этого ей нужно просто отойти подальше от своего тела. Старуха уставилась на меня.
– Но… Я ведь еще жива! Я такая же, как прежде!
Я пояснил, что сразу после смерти мало что меняется, просто у человека уже нет материального тела. Я сказал, что сейчас она лишь вспоминает о боли, хотя источника боли уже нет. Я предложил ей оглядеться по сторонам и убедиться в этом самой. Она медленно обвела взглядом все вокруг, а затем вновь посмотрела на меня. – Везде темнота… кромешная тьма… Я напомнил, что она видит меня. Глаза женщины расширились, и она попробовала подняться.
– Эрни? Эрни, это ты? Я протянул ей руку и предложил отправиться туда, где ее ждут друзья. Женщина отстранилась.
– Почему ты не приходил раньше? Я день и ночь звала тебя, просила, чтобы ты пришел и забрал меня.
Я сказал, что ее нельзя было забрать, пока она не умерла.
Теперь, когда это случилось, все будет в порядке. Я снова протянул ей руку, и на этот раз женщина крепко ухватилась за нее. – Эрни! Эрни!!! Мы начали двигаться и постепенно смещались по фазе. Я спросил, чувствует ли она боль.
Женщина недоуменно прислушалась к себе. – Боль? Ах да, боль… Но ведь это уже не важно, правда? – Конечно, нет, – откликнулся я. Мы продолжали смещаться и вышли к свету.
Я медленно вел женщину вперед, к территориям систем представлений, Мне очень хотелось узнать, куда исчезают мои подопечные, и потому я внимательно следил за тем, где мы находимся. Примерно на полпути я в очередной раз понял, что уже не чувствую руки женщины в своей ладони. Я тут же постарался остановиться и сосредоточиться, но было уже поздно – женщииа исчезла. Помогать людям только для того, чтобы терять их по дороге? Нет, в этом было что-то неправильное. Мой труд был каким-то… малопроизводительным.
Итак, придется повторить все сначала. Трудность заключалась в том, что я сам не очень-то понимал, по ищу, но прекращать свои поиски не собирался. Несколько дней спустя, после обеда, я решил предпринять очередную вылазку: прилег на диван, расслабился, слегка сместился по фазе – и, разумеется, сигнал не заставил себя долго ждать. Этот призыв был особенно отчаянным. Я сосредоточился и воспользовался методом переключения.
Яркая вспышка! Я парил над аллеей какого-то городка.
Поискал глазами источник сигнала и увидел его прямо под собой: человек прячется за мусорным баками. На соседней улице стояла пара полицейских машин, мигали красные и синие огни, слышались сирены. В проулке, перед входом в какой-то магазин, в луже крови лежало скорчившееся тело. Вокруг, по другую сторону натянутой желтой ленты, уже собралась толпа зевак.
Я направился прямо к мусорным бакам. За ними сидел худощавый паренек лет семнадцати, и я мельком подумал, что старше ему уже не стать. Во всяком случае, не в этой жизии. Приблизившись, я предложнл ему подняться. Парень медленно и неуверенно выпрямился, но остался настороже, приготовившись убежать, как только выдастся такая возможность. – Как ты меня нашел? – Я сказал, что хочу ему помочь. – Не нужна мне никакая помощь, тем более от вонючих легавых!
Я поинтересовался, зачем же он прячется, если ему не нужна помощь. – Что за вопрос? У этого козла в магазине оказалась пушка и он поднял пальбу!
Я сказал, что об этом уже можно не беспокоиться. Паренек с подозрением посмотрел на меня. – Ты меня арестуешь?
– Не совсем, – сказал я и добавил, что ему уже не доведется что-то украсть и не стоит опасаться, что кто-то его подстрелит. О тюрьме тоже уже можно не волноваться.
Парень непонимающе уставился на меня: – Ты что, с ума сошел.
Я сказал, что пуля попала ему прямо в сердце и прожил он ровно столько, сколько потребовалось, чтобы выскочить из магазина и рухнуть прямо перед дверьми. На лице паренька отразилась целая буря противоречивых чувств.
– Да что ты несешь? Если б я умер, стоял бы здесь с тобой, как же!
Я махнул рукой назад. в сторону улицы, и предложил ему самому убедиться в правоте моих слов. Он кивнул. Продолжая посматривать на меня, он прокрался вдоль стены и выглянул за угол. В тот же миг мальчишка начисто позабыл обо мне и впился взглядом в то, что происходило на улице.
Через минуту он развернулся, бессильно сполз по стене и уткнулся лицом в кол ени.
Я услышал, как он всхлипывает, подошел к нему, мягко похлопал по плечу и сказал, что нам пора идти. Парень поднял голову: – А там есть легавые?
Я улыбнулся, покачал головой и сказал, что там намного лучше, чем здесь, в темном переулке. Парень посмотрел на свои ладони. – Я помню, как выставил руки вперед, когда падал, чтобы не удариться об асфальт. А еще я помню, что перед этим чугь не рехнулся, когда тот мужик выхватил пушку из-за стойки и пальнул в меня. Такое чувство, будто дали монтировкой в грудь. Я выскочил наружу и хотел убежать за утол… упал, поднялся и спрятался здесь. Но… кто ты такой?
Я сказал, что меня прислал его дядюшка Бен. Парень рассмеялся: Бен? Пьянчута Бен? Да откуда ему знать, что я здесь! Он помер, когда я был маленьким! Ага, я понял!
Очередная хитрость легавых, вы хотите меня расколоть!
Ладно тебе. Забирай меня и перестань пороть всю эту чушь насчет смерти.
Я сказал, что, если ему нужны доказательства, мы можем подойти к лежащему на улице телу и хорошенько его осмотреть.
Сначала парень отказывался, но я предложил ему спрятаться за моей спиной, развернулся, пошел на улицу и пробрался сквозь толпу зевак. Я чувствовал, что парнишка крадется следом.
Когда мы увидели тело, неподалеку ужестояла «скорая» Мы оказались прямо перед трупом. Всюду была кровь. Парень следил за тем, как тело перевернули в поисках признаков жизни, а затем перенесли на носилки. На лицо трупа набросили простыню, но стоявший за моей спиной мальчик успел его рассмотреть. Так или иначе, я не сомневался, что он сможет разглядеть лицо даже под простыней.
Когда носилки погрузили в «скорую» и захлопнули задние двери машины, позади вновь послышались всхлипывания. Я мягко взял парня за руку и вывел его из толпы. Он больше не упирался, просто бездумно шагал следом. Тем временем я поднялся вверх и начал смещаться ло фазе. Пока мы двигались к верхней части срединных колец, я постоянно следил за ним и не сомневался, что смогу заметить все, что только может случиться.
Я ошибался. В какой-то миг парень просто исчез. Только что он был здесь, а в следующее мгновение его не стало.
Не было даже следа излучения. Я тщательно осмотрел все вокруг: пусто.
Что бы я ни задумывал, все получалось не так, как планировалось. Я уже занялся каким-то важным делом, но не мог довести его до конца. Я медленно развернулся и размышлял об этом по пути к материальному телу.
Оставалась только одна ниточка. Ночью послышались новые назойливые сигналы. Периоды сна становились для меня по-настоящему горячей порой. Что это, причина и следствие?
Возможно, я все-таки двигаюсь в верном направлении, но, даже если так, мой левый мозг отчаянно требуег дополнительных сведений. Я определенно не гожусь для этой работы.
Все время теряю своих подопечных!
Через несколько недель проявилось новое изменение. Я прилег, расслабился и вдруг почувствовал необычайно мощный крик о помощи – он раздался в том диапазоне, который я уже считал «своей частотой». Произошло это еще до того, как я успел покинуть тело! Материальное тело откликнулось на сигнал сильным приливом жара. Я быстро выкатился наружу и помчался к источнику сигнала. Где-то на обширной территории систем представлений сигнал направился вниз, скатившись по едва заметному спуску с магистрали.