– На самом деле, я не знаю, – говорит Алина. – Думаю, пока мы... ну, пока мы вместе, я точно не стану работать. Кроме того, Тето после той ночи, похоже, покинул город.
– Почему?
– Ты ведь ничего об этом не помнишь, да?
– Вообще ничего.
– Это Тето вывел тех людей прямо на тебя, – вносит она ясность. – Я говорила об этом с Джонатаном, и он сказал, что Тето скрылся из города. Он уехал в Мексику или что-то вроде этого.
Сомневаюсь я, что Тето просто так покинул город.
– Забудь о нём. Тебе не нужна эта работа, и он сейчас вне игры.
– По правде сказать, я больше ничего не умею делать.
– А чем бы ты хотела заняться?
Алина наклоняет голову к плечу и на минутку задумывается.
– Честно? Я бы хотела вернуться в школу и как минимум сдать тесты и получить аттестат30. Если бы он у меня был, то, возможно, некоторые из общественных колледжей могли бы рассмотреть мою кандидатуру. Но мне всё равно надо придумать, как платить за обучение.
Я вручаю медсестре все документы, и она выдает мне пакет с инструкциями вместе с некоторыми предписаниями.
– Всё готово, мистер Арден!
– Спасибо.
Алина берётся за ручку больничной коляски и толкает меня по коридору, пока санитар плетётся следом.
– Ты хотела бы работать на одном из моих предприятий? – спрашиваю я.
– Не знаю, Эван.
– Я имею в виду абсолютно легальное дело, – быстро добавляю я, – например, администратором в автосалоне или, может быть, что-то похожее.
– Почему?
– Ты сильная, – тихо говорю я, чтобы нас не слышали. – Тебе нравится быть независимой. Тебе было трудно даже попросить у меня денег, чтобы содержать мою собственную квартиру. Я хочу, чтобы ты знала, что... ну, что ты можешь делать всё, что захочешь. Не думаю, что тебе нужны от меня подачки, значит, ты станешь зарабатывать сама, а не ждать платы за секс.
– Не знаю, – тихо вздыхает Алина, – я имею в виду, что ценю твоё предложение, и это звучит здорово, но я никогда раньше не делала ничего подобного. У меня даже нет подходящей одежды.
– Это очень легко исправить.
– Может быть, – она всё ещё сомневается, но я уже всё продумал.
– Ты сама будешь зарабатывать деньги на учёбу, – объясняю я ей. – И как только получишь диплом, ты сможешь работать там, где захочешь. А пока платить за квартиру и за всё остальное буду я. Содержание ещё одного человека не сильно скажется на моих расходах.
Алина останавливается прямо у выхода из больницы, где инвалидную коляску нужно вернуть санитару. Она поворачивается ко мне, смотрит в лицо. И широко улыбается.
– Знаешь что, Эван? Думаю, это может сработать.
Она обнимает меня за шею, и я притягиваю её к себе поближе. Чувствую запах лаванды, но не уверен, её ли кожа это пахнет или я просто помню его с прошлой ночи. Без разницы, потому что он по-прежнему меня успокаивает. Это напоминает мне, что она всегда рядом со мной, и на душе у меня становится спокойно.
Не знаю, что ждёт нас в будущем. От криминального бизнеса, в конечном счёте, я открестился, и уверен, что на этот раз всё будет иначе. Всё будет по-другому, потому что я стал другим.
И вот я выхожу из больницы.
Рядом со мной Алина.
Я больше не один.
И мне кажется, что я действительно готов двигаться дальше.
Эпилог
Окончательное исцеление
– Нельзя жить в Чикаго и не посмотреть на его достопримечательности.
– Почему для этого нужно ехать именно на автобусе? – вздыхает Алина, а я хватаю её за руку, чтобы провести наверх по лестнице, и прикладываю проездные к валидатору.
– Всё это часть твоего опыта.
Сегодня оживлённый субботний день. Погода стоит хорошая, и автобус полон туристов. Около Уиллис-тауэр31 будет длинная очередь, но мне всё равно. Я так часто ухожу в себя, что иногда даже не замечаю людей вокруг. Это так отличается от постоянного слежения за всем, но меня это тоже не волнует.
– Ты видишь? – я указываю на тротуар, когда мы выходим из автобуса.
– Что?
Я держу её за руку и лавирую между другими людьми, выходящими из автобуса, чтобы Алина могла лучше видеть. Рядом с углом здания находится странное сооружение.
– Что это такое?
– Ну надо же, – указываю я на объект на земле. – Оказывается, это аккуратно уложенные носки с горкой картошки фри посередине.
– У меня нет слов, – медленно качает головой Алина, рассматривая объект.
– Такое может быть только в Чикаго!
– Даже не могу понять, что это, – говорит она. – И почему вдруг здесь?
– Это современное искусство! Очевидно, политическое заявление о моде в ресторанной индустрии. Не понимаешь? Да ладно, это же у меня повреждён мозг.