И после короткой паузы добавил:
— Считаю на этом первый раунд переговоров законченным. Прошу… Оставить меня, властители.
Скрестил руки на груди, всем видом показывая, что больше от него ничего не добьются. Сергей беспомощно оглянулся на сиятельных родственников, осознавая, что совершил непоправимую ошибку, но промолчал и поднялся. За ним поднялись аури и саури. Кивнули Александру как равному, затем направились к выходу. Молча. Слова уже были произнесены. Горькие, тяжелые, но никуда не от них не деться. Слово как воробей. Выпустишь — не поймаешь. Опрометчивость, которая обойдется империи и кланам слишком дорого…
— Ты соображаешь, что натворил, сват?!
Неистовый сердито молчал. Потом не выдержал, пока все трое ехали в лифтовой кабине:
— Думаете, я ничего не понимаю и мне легко?! Он к нам с открытой душой, помогает закончить войну, обезопасить наши миры, а я, как последний… Такое сморозил!
— И как теперь все исправить?! Что не делай, а осадок все-равно останется!
Пылала праведным гневом Юрайя, не в силах успокоиться. Муж потянул ее за рукав роскошного эчче:
— Милая, мы прибыли.
И верно, двери лифтовой кабины открылись, выпуская властителей в зале, где сияли голубым светом готовности врата перехода. К ним поспешил оператор, самый обычный человек:
— Куда отправляетесь, властители? Все вместе? Или в разные адреса?
— Вместе. Прежний адрес. Откуда мы прибыли.
Оператор кивнул, в несколько мгновений ввел данные, сделал приглашающий жест:
— Прошу.
Трое разумных исчезли за голубой пеленой…
…К проводящим экскурсию послам подошел обычный незаметный человек, что-то шепнул на ухо землянке. Та выслушала, затем обратилась к гостям:
— Господа Кузнецовы, Саша освободился и хочет с вами пообщаться.
— А мы?!
Высунулась Айили. Девушка сделала отрицающий жест:
— Позже.
Мило улыбнулась нахмурившейся аури:
— Вы поймите, он столько времени не видел родителей…
Аури успокоилась. Пара людей устремилась за посыльным… Гертруда сразу поняла, что произошло что-то плохое — сын сидел неподвижно возле камина, уставившись в одну точку, но когда появились родители, поднялся, попытался улыбнуться, но улыбка превратилась в гримасу.
— Что случилось, Саша?!
Мать бросилась к нему. Тот махнул рукой, обнимая ее.
— Так. Ничего особенного, ма. Ничего особенного. Просто я не думал, что нас… испугаются…
— Что?!
Алексей сразу понял, о чем он говорит. Напрягся:
— Вас… Изгоняют?
Сын пожал плечами:
— Да не особо, пап. Что саури, что аури готовы предоставить клану системы для дальнейшей жизни.
— Сергей уперся?!
Чего-чего, а от брата Алексей подобного никак не мог ожидать.
— Он сказал «А», папа. А про «Б» я уже сам понял. Император попытался дать задний ход, но ты же знаешь…
— Но… Как?
Гертруда беспомощно оглянулась на мужа. На сына. Оба молчали. Потом Александр горько усмехнулся:
— Хорошо хоть дозволяют отдохнуть немного после того, как мы все закончим тут, и пополнить наши ряды желающими. В любом случае, оставаться здесь после нашего разговора я не хочу. Вы уж простите…
— И куда вы направитесь?
Выдохнул отец. Сын махнул рукой:
— Вселенная, конечно, велика. Слов нет. Но рано или поздно… Поэтому мы уйдем в другие миры. Как тот, откуда вернулись. Тем более, что для нас это осуществимо.
Воцарилось тяжелое молчание. Затем мать спросила:
— А можно… С тобой?
— Конечно! Даже не стоило спрашивать! Внуков будете качать…
— Ты женился?! Кто она?!
Гертруда вдруг поняла, что ее сын вырос. Действительно, вырос. Она всегда принимала его, как маленького, несмотря на прожитые годы. Но за то время, пока Александр пропадал неизвестно в каких глубинах мироздания, он стал по настоящему взрослым…
— Да нет. Это я просто властителям сказал, чтобы не приставали ко мне с династическими браками. Жалко Айили. Ее же ко мне сразу станут пихать. Не Аами же дель Парда? Та еще слишком мала, сколько ей сейчас, девять? Десять?
Родители переглянулись.
— Уверен? Мы слышали, у тебя в Чемье что-то такое было…
Сын махнул рукой:
— Было, да прошло, дорогие мои. Видел я ее сейчас. Внизу. На планете. Случайно встретил, когда осматривался. Но… Пусто тут. Перегорело все.
Коснулся рукой сердца. Снова воцарилось молчание, нарушенное им же.
— Так что никого пока у меня нет, только вы молчите. Не выдавайте меня.
— Надо сообщить твоей сестре.
— О, кстати, как Алия? Я по ней очень соскучился!
— Хорошо. С ней все просто чудесно.
Улыбнулся отец.
— Учится в университете, от женихов отбоя нет. Расцвела, не узнаешь сразу.
— Рад за нее. надеюсь, увидимся до отъезда.
— Наверняка с нами попросится…
Улыбнулась Гертруда.
— Возражать не стану. Мы же семья…
…Они разговаривали долго. Еще очень долго. Но дела не стояли на месте. Сделала первый оборот новая военная машина Союза, когда в Объединенный штаб вдруг поступила срочная заявка на два с половиной миллиона военных специалистов всех видов. Выдвинулись к системам Альянса быстрые разведчики-невидимки, укутанные не обнаруживаемыми системами слежения людей маскировочными полями, устанавливающие в тайных уголках маяки наведения. Союз готовился нанести окончательный удар…
— Ты как?
Мягкая ладошка ласково взъерошила волосы молодого человека. Александр вздохнул:
— Не ожидал. Честно скажу, даже в мыслях себе не мог представить, что мне откажут.
— Люди всегда боятся неизвестного. Особенно, от близких людей. Они всегда тебя знали одним, привычным им человеком. И вдруг выясняется, что ты совсем другой… Этого твой дядя и испугался.
— Угу.
Сашка вздохнул еще тяжелее. Потом негромко произнес:
— Все верно. А еще, я думаю, его скрутила власть. Дядя подумал, что я хочу потеснить его, забыв о том, что еще когда учился, принес ему присягу верности…
— Я знаю, что твоя клятва тебе дороже жизни, милый. Но не расстраивайся. У тебя есть мы. Я. Со временем все остальные поймут, как мы. А дядя… Что же — это его проблемы. Он просто испугался. Вот и все.
— Я понимаю, мама. Но все-таки мне больно…
— Ничего, сын. Со временем брат поймет, что совершил ошибку. Надеюсь, не роковую.
Все помолчали. Потом Гертруда спросила:
— Сколько ты еще собираешься пробыть здесь, в империи?
Сын пожал плечами:
— Не знаю. Может, месяц. Может, чуть меньше. Как только завершим с Альянсом, будем перебираться отсюда. Путей много. Дорог — еще больше.
— Жаль. Мне очень жаль, что так вышло.
— Я никогда не мог даже подумать, что мой брат способен на такое…
Матушка Александра бросила взгляд на часы, вмонтированные в стену, и ахнула:
— Боги! Уже третий час ночи! Саша, немедленно спать! Иначе утром будешь вареным раком!
— Ой, мам! Я привычный! Ну, посплю сегодня поменьше, и что такого? В конце концов, вас столько времени не видел… Вам, кстати. каюту приготовили. Тут рядом. По соседству.
Родители переглянулись, потом Гертруда сердито спросила:
— Не хочешь нам показывать свою подругу?
— Подругу?
Сын удивился не на шутку.
— О ком вы?
— Ну как же? Вон лежит женская щетка для волос…
Матушка поднялась с дивана, на котором сидели все трое, подошла к стоящему у стены шкафу самого обычного вида, открыла и ахнула, затем резко развернулась к сыну, вытаскивая ночную рубашку:
— И ты еще смеешь утверждать, что у тебя никого нет?! А ну немедленно показывай!
Александр бросил взгляд на распахнутые внутренности одежного шкафа, улыбнулся:
— Это действительно женское, ма. И… Я не знаю, откуда это взялось. Честное слово!
— Не обманывай!
— Ма! Па! Хоть ты успокой ее! Нет у меня никого! И откуда это взялось, я не знаю!
— Хм…
Отец тоже нахмурился:
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, откуда это и чье? Странно. Даже слишком. Тебе не кажется?
Сашка в отчаянии махнул рукой.
— Честное слово, не знаю! Мало ли кто положил! Стоп!
Просиял.
— Кажется, знаю!
— Тогда не скрывай!
Сын усмехнулся:
— Моя служба безопасности.
— Что?!
В унисон воскликнули родители.
— А кто же еще? Я тут заикнулся насчет того, что есть вариант моего династического брака с кем-либо из Союза, чтобы прочней привязать меня к нему и гарантировать лояльность клана. Вот они и подсуетились, на всякий пожарный случай!
— Точно?
С подозрением спросила Гертруда. Сын замахал руками: