— У меня ни загранпаспорта нет, ни визы! — сразу предупредил Дэн.
— Это тебя не касается! Мы только до границы, а дальше пойдут другие, — отмахнулся старший. — Твое дело сейчас рулить.
Дэн не задавался нелепыми, на его взгляд, вопросами вроде того, зачем понадобилось Ивану гонять фуры с грибами из такой дали в Европу. Это не его дело, и нечего совать свой нос куда не следует. Тяжелая машина послушно катилась по широкому шоссе. Дэн насвистывал в такт песенке, льющейся из динамиков, и мечтал о том, как вернется домой, вытянется на тахте и всласть отоспится. Он на время совершенно забыл, что живет у Ивана и тахта эта вовсе не его, да и отоспаться ему наверняка не даст Варвара, снова что-нибудь придумает. Человек быстро ко всему привыкает. Даже то, что он не виделся с матерью уже почти месяц, совершенно не волновало в данный момент. Подумаешь, месяц, ей все равно не до него. У нее наверняка очередной роман, она последнее время даже дома почти не показывается. В основном живет на даче. Ей, как она утверждает, там спокойнее. Как же, спокойнее, просто неудобно развлекаться с любовником при взрослом сыне, вот и вся незадача. После развода с мужем она пустилась во все тяжкие и совершенно перестала обращать внимание на Дэна. Ну и пусть, он вполне сможет справиться сам. Вот сейчас у него есть какая-никакая работа. Пусть и рабство, но зато вполне комфортное. Единственное, что плохо, так это то обстоятельство, что Варвара достает. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Приходится мириться. Виктор рассказал ему кое-что, и Дэн усвоил, что сопротивляться, а тем более перечить Варваре себе дороже. Поэтому лучше не выводить ее из себя. Пусть будет, что будет.
На таможне их даже не досматривали, может, у Ивана тут все было схвачено, а возможно, ни у кого не вызвал подозрения груз. Что ж, и то хорошо. До границы оставалось немногим более шестисот километров. Солнце нещадно палило в открытое окно. Ветерок играл с болтающимся на ветровом стекле вымпелом. По обочинам стояли девчонки, выбравшиеся на заработки. Что же, все правильно, не хочешь пахать на земле — раздвигай ноги. Дэн с сожалением подумал, что старший даже не додумается притормозить ненадолго и слегка разгрузиться. Недорого ведь! А удовольствие получишь! Придется терпеть. Женщины у Дэна уже не было давно. С месяц, наверное. Как только он подумал об этом, так сразу же в мозгу вспыхнули такие откровенные картинки, что сидеть стало неудобно. Передвинув левую ногу в тень дверцы, он тяжело вздохнул, но к рации не прикоснулся. Еще чего! Выслушивать ернические комментарии Виктора и раздраженное бормотание старшего совершенно не хотелось. Дорога все дальше вела на запад.
Пытаясь немного отвлечься от нахлынувшего желания, Дэн покрутил ручку настройки приемника. Вот смех, машина классная, а приемник древний, чтобы на другую волну настроиться, приходится ручку крутить. Послушал прогноз погоды по трассе. Ничего страшного, через сто пятьдесят километров уже идет дождь. Это даже хорошо, немного спадет жара. Ехать будет легче. Приблизительно через час впереди небо начало хмуриться, изредка среди свинцовых туч поблескивали острые, извилистые молнии. Старший на головной машине немного снизил скорость. Встречные машины неслись мокрые, забрызганные, а над головой по-прежнему все еще сияло солнце.
Серая гудящая стена появилась неожиданно, словно материализовавшись из только что чистого и прозрачного воздуха. Громыхнуло так, что заложило барабанные перепонки. И тут началось! Вспышки молний следовали одна за другой, грохот громовых раскатов превратился в непрерывную канонаду. Свет включенных фар отражался от дождевых струй, и Дэну казалось, что тяжелый грузовик прямо сейчас врежется в эту полупрозрачную стену. Со звоном рассыплется лобовое стекло, острые осколки врежутся в лицо, выколют глаза, вонзятся прямо в мозг. Нога сама нажала на тормоз. На мокром асфальте фуру начало раскручивать. Дэн, преодолевая страх, отпустил педаль и осторожно прибавил газ. Машина начала выравниваться. Идущая впереди фура, которую вел Виктор, уже полностью исчезла за серой пеленой дождя. Дэн вдруг ощутил непередаваемое одиночество. Чувство было такое, словно он остался один-единственный на всем белом свете. Непонятный страх сковал все тело. Руки вдруг стали тяжелыми и непослушными. Глаза, напряженно всматривающиеся в сверкающую стену дождя, расширились, готовые вылезти из орбит. Сердце заколотилось, словно заячий хвост. Пытаясь унять предательскую дрожь в коленях, Дэн матерно ругался, перекрикивая хрипящий из-за разрядов приемник.
Гроза закончилась сразу, одним махом, словно ее и не было. Опять засияло солнце, на быстро подсыхающем асфальте прямо на глазах исчезали мокрые следы шин. Впереди, на прежней дистанции, маячила синяя фура Виктора. До границы оставалось не более шести часов дороги.