Этим негодяем, хотя Клавдии это слово казалось чуть ли не ласкательным в применении к преступнику, оказался городской прокурор Малютов. И его в самом деле волновал не столько компромат, хотя и это тоже, сколько довольно крупная афера с мэрией и тем самым «Импэксбанком».
И теперь все замыкалось на Инне. Она, во-первых, была единственным оставшимся в живых свидетелем, а во-вторых, у нее были те самые видеозаписи, из которых следовало, что Малютов неосторожно пооткровенничал в постели о своих делишках.
Но Инну они найдут. И тогда все будет кончено.
Почему Клавдия так была в этом убеждена?
Потому что искать будет Калашникова. А та знает, как это делается. Слишком хорошая оказалась ученица.
«Да почему же я решила, что Ирина меня предала? — наконец задала себе самый главный вопрос Клавдия. — Мы были друзьями почти два года. Не просто коллегами, а друзьями. В прокуратуре, как и в политике, это явление из ряда вон выходящее и потому дорогого стоит. И только из-за того, что Ирина пришла меня арестовывать, я решила, что она предала?»
Клавдия посмотрела на умывальник. Чугунная раковина и два латунных крана. Почему-то ужасно захотелось вымыть руки. Даже без мыла, просто теплой водой. Она открыла левый кран — в нем вода была холодной, а в правом — кипяток. Вот такое удобство — чуть не ошпарилась. Это что-то новое в сантехнике.
Клавдия минуту посоображала, а потом сняла носок и натянула его на оба крана. Теперь горячая и холодная струя соединялись и с грехом пополам воду можно было отрегулировать до нужной температуры.
Это простое изобретение очень обрадовало Клавдию. Тут даже было чем гордиться. Просто и гениально. Она не знала, что таким же способом исправляют сантехнические причуды Бутырской тюрьмы во всех камерах. Но, в общем, она могла гордиться собой — изобрела она смеситель из собственного носка совершенно независимо.
«Да нет, не потому, что арестовала. А потому, что это вообще пришла не Ирина Калашникова, это пришел какой-то совсем незнакомый человек. Чужой, холодный, официальный, но не играющий все это в силу обстоятельств, а настоящий».
Клавдия вдруг с ужасом поняла, что прежняя Ирина как раз и была маской. Вот тогда она была неестественной, вот тогда не очень-то умело притворялась, но Клавдия почему-то принимала это за такой стиль поведения, что ли.
«Но даже если отбросить все эти психологизмы, а только пойти по фактам: Малютов меня из прокуратуры увольняет, а Ирину — нет. Хотя он прекрасно знал, что мы работаем вместе, что мы дружим. Все, что было известно мне, знала и она. Так ее он оставил, а меня — нет, меня даже арестовали. Неужели этот перестраховщик Малютов вот так просто взял и поверил, что Ирина будет к нему лояльна? Он себе-то не всегда верит, а тут такое благодушие?!»
Клавдия стала вспоминать о последнем деле, и картинка получилась страшная.
Малютов вдруг — сам! — предложил взять в помощницы Ирину. Хотя всегда был против.
Тогда в газетах опубликовали подслушанные телефонные разговоры между городским прокурором и чиновником мэрии. Клавдия нашла человека по фамилии Сарычев, который якобы поставил «жучок» в кабинете Малютова. Якобы — потому что никакого «жучка» Сарычев не ставил. А сделал это сам Малютов. Сарычев был только прикрытием. И вся та история затевалась лишь для того, чтобы припугнуть тех самых чиновников из мэрии, которые перестали отчислять липовой фирме самого Малютова деньги. У Малютова был на них компромат как раз из борделя, вот он и решил им напомнить, что они все у него «под колпаком».
А когда Клавдия нашла Сарычева и договорилась, что тот даст показания, несчастного убили.
А кто знал о том, что Сарычев найден? Только Ирина. Только ей она сказала, только ей.
От бессильной обиды Клавдия чуть не завыла. Нет, ей по-прежнему не жаль было, что она потеряла подругу. Дежкиной было жаль, что теперь она не сможет спасти Инну.
Дверь громыхнула, отворилась.
— Дежкина, с вещами.
Клавдия сняла носок с крана и вышла в коридор.
— Руки назад, не разговаривать. Вперед.
Ее долго вели по путаным коридорам (обратно она бы сама не добралась, заблудилась бы), потом приказали:
— Лицом к стене.
Снова громыхнула дверь.
Клавдия вошла в камеру.
Пять женщин смотрели на нее с интересом.