“Рис! Рис! Это я”, - раздался голос Марко с лестницы. Рис проверился, увидев, как его друг осторожно приблизил свое лицо к виду.
“Ладно, я вижу тебя, приятель!” Крикнул Рис. “У тебя там чисто внизу?”
“Да, мой друг!” - последовал ответ.
“Спускаюсь!” Крикнул Рис в ответ.
Рис спускался по лестнице, оружие наготове, все чувства обострены и настороже. Он перешагнул через два тела у подножия лестницы, когда Марко открыл ему дверь. В коридоре были Марко и трое из его охраны. На полу были разбросаны еще два мертвых члена банды и одна мертвая женщина. Один из людей Марко держал другого мужчину на коленях, головой к стене.
Рис повернулся к Марко. “Ну, это получилось не так тихо, как я думал. Как скоро сюда прибудет полиция?”
“No policía esta noche, amigo.”Голос Марко звучал уверенно. “Эта ночь принадлежит нам. Мы сохранили это для вас ”, - сказал он, указывая на мужчину, стоящего на коленях. “Вы хотите задать ему какие-нибудь вопросы?”
Рис посмотрел на Марко и обратно на заключенного, его глаза были холодны как лед.
“Нет”, - сказал Рис, подходя к их задержанному, опустил свой М4 и казнил его, стоя на коленях. “Поехали”.
Марко посмотрел на свою охрану, пожал плечами и направился к двери.
ГЛАВА 48
Берд-Рок, Калифорния
СОЛНЦЕ ПОДНИМАЛОСЬ над горизонтом Сан-Диего, когда Рис вернулся из своей вылазки к югу от границы. Он горячо поблагодарил Марко за его щедрость и лояльность, и ему сказали: “Это было пустяком, амиго”. События последних недель заставили Риса расслабиться и подвести итоги своих дружеских отношений. То, что он узнал о лояльности, было удивительно. Некоторые друзья изо всех сил старались помочь ему в трудную минуту, в то время как другие отступили. Кто-то мог подумать, что его товарищи по "Морским котикам" сплотились бы вокруг него, но, за исключением Бена Эдвардса, это было не так. Большинство его ближайших друзей в Командах были убиты в засаде; другие, вероятно, слишком боялись возмездия со стороны Пилзнера. Это было разочарованием, но все же Рис не мог их винить. Старые друзья, такие как Марко и Лиз, а также новые друзья, такие как Кэти, были рядом с ним так, как он никогда не забудет. Правда заключалась в том, что большинству "котиков", которых он знал, просто нужно было сосредоточиться на подготовке к войне. Это была их работа, и любое отвлечение от нее только препятствовало успеху миссии. Так и должно было быть.
Со стороны, глядя внутрь, можно было бы подумать, что то, что Рис сделал всего несколькими часами ранее, вызвало бы мысли о самоанализе, сожалении и, возможно, даже замешательстве. В фильмах и книгах часто изображались солдаты, которым нелегко лишать себя жизни в бою, а затем они изо всех сил пытаются справиться с психологическими последствиями своих действий.
Для Риса убийство было одной из самых естественных вещей, которые можно было совершить; это было встроено в его ДНК. Если бы он подумал об этом, Рис пришел бы к выводу, что единственная причина, по которой он был жив сегодня, заключалась в том, что на протяжении всей истории люди из его рода были хороши в сражении, чтобы защитить племя и обеспечить пропитание для своих семей. Убийство было связано не столько с лишением жизни, сколько с поддержанием жизни: жизней ваших соотечественников, вашего подразделения, вашей семьи, вас самих. То, что Рис делал это исключительно хорошо, его не беспокоило. Убийство было тем, что он делал лучше, чем что-либо другое.
Он вспомнил, как был удивлен чувством, которое испытал, когда впервые убил другого человека в бою. Если бы кто-то доверился экспертам, он должен был бы мгновенно почувствовать раскаяние, сожаление и замешательство, даже гнев. Как будто общество ожидало, что тем, кто лишил себя жизни, защищая свою нацию, немедленно потребуется консультация, чтобы помочь им пережить горе. Возможно, это удобное повествование позволило цивилизованному обществу лучше справляться со своей отстраненностью от реалий войны, в то же время посылая молодых людей умирать в горах, джунглях, пустынях и городах чужих земель, которые трудно найти на карте.