Окоо судьбы (СИ)

Да… тихо прошелестела сарацинка, не поднимая глаз.

-В таком случае объявляю вас мужем и женой перед Богом и людьми, именем Господа нашего Иисуса Христа. Можешь поцеловать свою жену, сын мой.

Гай наклонил голову, коснувшись губ своей уже жены, а потом внезапно подхватил её в объятия и прижал к себе, зарывшись пылающим лицом в её волосы. Прошло время прежде, чем он наконец отпустил её, глядя подозрительно блестящими глазами из-под мокрых ресниц. Лейла прижалась к нему, её все ещё била дрожь, все же крещение не прошло бесследно, бедняжка ощущала себя изменницей веры и только руки Гая, сплетенные вокруг её тела были опорой для её рассудка.

Отец Криспиан начал трапезу, предварительно освятив пищу и все сели за стол, включая Робина и Амонет. Но кусок не лез юноше в горло. Он вспоминал, где мог видеть слугу, пронесшего блюдо с медвежатиной к столу, крепкого малого с грубым, словно обточенный булыжник, лицом. Сердце его подпрыгнуло при виде этого человека, а теперь гулкими тяжелыми ударами билось о грудную клетку. Встревоженная Амонет провела ладошкой по его лбу, коснулась груди и испуганно заглянула в глаза.

Что такое, милый? тихо спросила она, в общем гомоне за столом её голос потерялся. Робин покачал головой.

-Не знаю…Нети, можно мне уйти?

-Тебе плохо? Я сейчас попрошу дозволения у господина. Ты посиди пока, – она заботливо придвинула бокал с вином- выпей немного, это тебя успокоит.

Робин вцепился в бокал с вином как в последнюю ниточку, связывающую его с этим миром. Амонет оббежала стол, преклонив колено и обратившись к Гаю с просьбой отпустить Робина. Гизборн метнул быстрый и встревоженный взгляд на побледневшего Локсли и кивнул. Амонет торопливо вернулась к Робину, помогла ему выбраться из-за стола и повела наверх.

Празднование затянулось почти до утра и молодожены уже давно заперлись в своей спальне. Робин тоже спал, свернувшись калачиком и тихонько посапывая в волосы Амонет. Девушке не спалось. Кроме прочего естественные надобности упорно звали её совершить коротенькое путешествие в отхожее место, которое находилось в самом конце замка. Осторожно освободившись из объятий юноши, она торопливо сунула ноги в башмачки и засеменила к двери. Лунный свет падал в крошечное оконце, так что ни свеча, ни масляная лампа не понадобились. Осторожно проскользнув в приоткрытую дверь, Амонет прикрыла её и побежала по темному коридору, лишь кончиками пальцев касаясь стены. Быстренько сотворив свое мокрое дело, она пустилась в обратный путь, и, ощупью отыскав дверь, нырнула в комнату. Но почти сразу поняла, что перепутала. На широкой постели сопели в четыре дырки её госпожа и юный рыцарь. Смущенно улыбнувшись, Амонет торопливо вышмыгнула обратно в коридор. Она уже почти добралась до нужной двери, когда внезапно ощутила чье-то присутствие. В ноздри ударил запах травы, земли застарелого пота и кожи, а в следующий миг огромная лапища зажала её рот, а вторая крепко стиснула нежное горло девушки.

Тихо, сучка… прошипел мужской голос. Амонет трепыхалась, пытаясь перехватить хоть немного воздуха. Её неожиданно отпустили, но не успела она сделать ни единого движения, как мир взорвался дикой болью и дальше не было ничего.

====== 7. “Ну что, сучка, повеселимся?”. Неожиданная развязка. Короли Шервуда. ======

Взвалив потерявшую сознание девчонку на плечо, Скарлетт торопливо пробрался к террасе. Оттуда по внутренней стене он выбрался на внешнюю и спустился по уже подготовленной веревке. Голова кружилась от злости и какого-то веселого азарта. Спереть девку у самого Гизборна! Да ещё прямо после свадьбы! Скарлетт задумался о том парне, действительно как две капли воды похожем на Робина из Локсли. Но Робин никогда не стал бы сидеть за одним столом с Гизборном, да ещё разряженный как павлин. А что, если и правда, Робин? Но тогда какого дьявола он трется возле Гизборна, засматривая тому в глаза и явно благоговея перед проклятым норманном? А, к черту! Главное, девка у него и теперь Гизборну несладко будет! Он пришпорил старую черную кобылу, которую привязал в рощице за замком перед тем, как войти внутрь. Девчонка застонала. Отлично! В себя приходит, сучка! Скарлетт остановил кобылу и спрыгнул на землю, стащив девку наземь. Она слабо захныкала, держась за голову. Ага, несладко тебе, гадина! Уилл смотрел на ярко освещенные луной нежные полные ножки,( рубаха задралась почти до самых ляжек) чувствуя, как исподволь поднимается темное, сносящее рассудок желание. Впрочем, колебался он недолго, Гизборновская шлюха ничего иного по его мнению не заслуживала. Потому Скарлетт торопливо дернул завязки на штанах. Амонет плохо осознавала происходящее. Челюсть болела просто ужасающе. Сквозь ресницы она видела колеблющийся темный силуэт и ощущала теплую лошадиную спину под собой. Сознание возвращалось толчками, дикой болью. Её куда-то везли. Но куда? Аллах, как же болит голова! Девушка невольно застонала и почти сразу пожалела об этом. Похититель остановил лошадь и сдернул её на землю. Амонет попыталась собраться с мыслями, сосредоточиться.

Ну что, сучка, повеселимся? мужчина зло шлепнул её по бедру, поддергивая рубаху. Амонет мысленно взмолилась о помощи, а потом выбросила вперед маленькой кулачок. Удар пришелся прямо в пах и похититель, взвыв не своим голосом, на время потерял интерес ко всему кроме собственных причиндалов. Девушка вскочила и, шатаясь, как былинка на ветру, побежала к темной громаде леса. Вот и деревья! Голова ужасно кружилась, сердце тяжело бухало о ребра. А потом она услышала стоны и треск ветвей позади. Плача от страха и отчаяния, девушка бежала сквозь заросли, раня нежное тело о колючий кустарник и спотыкаясь о корни деревьев. Ругань и треск становились все ближе. Амонет закричала ночной птицей, не помня себя от ужаса, в голос моля Аллаха спасти её от чудовища за спиной. А потом, неожиданно вырвавшись из плена деревьев, оказалась на широком лесном лугу, окаймленном древними дубами. Она бросилась через луг, но ноги путались в высокой траве.

Он повалил её в прыжке и рванул, схватив за длинные волосы, наматывая на руку. Амонет горько плакала, умоляя пощадить её, отталкивая негодяя слабыми нежными руками.

Заткнись, шлюха… прорычал он, сдирая с неё рубаху, впиваясь грубыми поцелуями в полные плечи, белоснежные холмики грудей. Амонет задыхалась от омерзения, пытаясь оттолкнуть его, но он лишь сильно дернул её за волосы, вынуждая подчиниться.

Неожиданно над ними выросла тень и острие кинжала сверкнуло в лунном свете, прижимаясь к загривку насильника. Амонет всхлипнула.

-Встань, Скарлетт, – глухой от ненависти и отвращения голос прозвучал словно трубный глас для несчастной девушки . –Отпусти её!

Назир! зло прошипел насильник, тем не менее, выпуская Амонет, которая на четвереньках поползла, обняв ноги своего спасителя. Девушку била крупная дрожь.

-Не бойся, встань, – мужчина помог ей подняться на подгибающиеся от усталости ноги, и Амонет не сразу сообразила, что он заговорил с ней на её родном языке. От потрясения она едва снова не потеряла сознание. Продолжая держать острие кинжала прижатым к загривку насильника, её спаситель снова заговорил по-английски.

-Не думал, что ты на такое способен, Уилл. Впрочем, с тобой разберется Роберт.

Да ну? Думаешь, он вступится за шлюху Гизборна? осклабился громила, повернувшись к ним лицом. Амонет судорожно прижалась к плечу своего защитника.

Сжалься, господин, взмолилась она на родном языке, – не отдавай этому…умоляю!

-Не бойся, дитя, – мужчина сочувственно погладил её по голове. –Никто тебя не тронет. Идем. И ты иди, Скарлетт.

Амонет тряслась как осиновый листок и нипочем не желала отходить от своего заступника. Хрупкая рыжеволосая леди набросила ей на плечи какую-то одежонку взамен её рубахи, превратившейся в мелкие лохмотья, и сунула в дрожащие ладошки деревянную чашку с горячим отваром из трав.