Мать семейства за стойкой улыбнулась и поприветствовала меня гнусавым голосом.
- Я хотел бы видеть мисс Лестер, - сказал я.
- Сынок, ты же был накануне. Иди.
- Вы позволите мне сначала воспользоваться вашим телефоном?
- Соединить тебя с ней?
Она переключила штекеры на коммутаторе и несколько раз нажала на кнопку звонка. Ответа не было. Женщина пожала плечами и с кислой миной сказала:
- Она пришла, и я не видела, чтобы она выходила. Может быть, она в ванне. Эти девчонки все время принимают ванну. Поднимись и постучи в дверь.
Я поднялся по лестнице. Ступени скрипели, но в вестибюле было так шумно, что этот скрип никого не беспокоил. Я нашел комнату Мэрион и дважды постучал.
Тусклый свет струился из-под двери. Я прислушался, но не услышал плеска воды.
Я постучал громче.
Ответа не было.
Я толкнул дверь, и она открылась.
Мэрион Лестер была мертва. Я тихо закрыл дверь и вошел в комнату.
- Черт побери, - сказал я.
Она лежала лицом вниз, можно было подумать, что она спит, если бы не бросался в глаза неестественный угол поворота шеи. Сломанный позвонок выпирал под кожей. На другой стороне шеи синел отпечаток орудия убийства. Я приложил ладонь к синяку - они почти совпали: тело было холодным, как лед.
Похоже, единственным оружием убийцы были сильные руки.
Я поднял трубку и спросил дежурную:
- Когда мисс Лестер пришла домой?
- Утром, пьяная, как сапожник. Она с трудом передвигалась. А разве ее там нет?
- Она здесь. Она мертва. Поднимайтесь сюда.
Женщина испустила вопль и побежала, не положив трубки. Я слышал, как ее каблуки простучали по ступенькам; она пулей влетела в комнату. Ее лицо побледнело, потом посерело, потом покраснело так, что на лбу вздулись вены.
- Боже! Это сделали вы? - Она упала в кресло и смахнула рукой слезы.
Я сказал:
- Она мертва уже несколько часов. Придите в себя и подумайте. Понимаете - подумайте! Я хочу знать, кто у нее был сегодня. Кто ей звонил или спрашивал ее. Вы должны знать, вы были здесь целый день.
Ее рот задвигался, толстые губы скривились.
- Господи, - произнесла она.
Я схватил ее за плечи и тряс, пока у нее не застучали зубы. Ее глаза ожили.
- Ответьте же! Кто был здесь сегодня?
Ее голова перекатывалась из стороны в сторону.
- Все пропало! Гостиница закроется. Господи, я потеряю работу! - Она уткнулась лицом в ладони и жалобно стонала.
Я отнял ее руки от лица и заставил посмотреть на меня.
- Послушайте, она не первая. Человек, который убил ее, убил еще двоих и, если его не остановить, будет продолжать убивать. Вы можете это понять?
Она тупо кивнула, ужас вполз в ее глаза.
- Кто ее сегодня навещал?
- Никто.
- Но кто-то был здесь, кто-то убил ее.
- Как я могу знать, кто ее убил? - Она подобрала свои толстые губы и облизала их. - Я не слежу, кто входит и выходит. Сюда легко войти. Подозрительные парни сюда тоже приходили.
- А вы их не замечаете?
- Нет.
- Почему?
- Я не должна.
- Так это публичный дом!
Она с негодованием посмотрела на меня:
- Это просто место, где девочкам никто не задаст лишних вопросов.
- А вы знаете, что здесь произойдет? - спросил я. - Через десять минут все заполнится полицейскими. Нет смысла бежать, они все равно вас поймают. Они узнают, что здесь происходит, и у вас будут неприятности. Теперь вы начнете думать?
Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала истинную правду:
- Сынок, если бы даже моя жизнь от этого зависела, я не могла бы тебе сказать ничего другого. Я не знаю, кто был здесь сегодня. С полудня люди постоянно меняются, а я большую часть дня читаю.
- Ладно, может быть, здесь найдется кто-нибудь, кто знает.
- Больше никто не может знать. Девушки, убирающие вестибюль и лестницу, работают только по утрам. Проживающие сами заботятся о своим комнатах. Все здесь постоянные жильцы. Никаких ночных посетителей.
- А у вас нет коридорных?
- Они нам не нужны.
Я посмотрел на тело Мэрион Лестер. Никто ничего не знает. У убийцы нет лица. Никто его не видел, никто не удосужился заявить о нем. Я это сделаю. Я счастливый, я избежал смерти. Убийца пытался пристрелить меня - не получилось. Он попытался свалить на меня убийство - и это не сработало. Тогда он устроил засаду - опять осечка.
Я был самой важной фигурой в этом деле.
И у меня не было времени играть в приманку.
Я смотрел на Мэрион и опять заговорил с женщиной, которая сидела в кресле и тряслась с головы до ног.