- Семь человек убито, Юнона. Семь человек. И в этом сумасшедшем клубке событий вы играете определенную роль. Этот замечательный план очень тщательно продуман. Не играйте со мной, Юнона. Я знаю, почему этих людей убили. Маленький кружок шантажистов остался бы нетронутым и умер бы только один из семерых, если бы я не оказался в одной комнате с Уилером той ночью. Кто мог знать, что я разобьюсь в лепешку, но взорву этот чертов кружок!
Руки ее по-прежнему стискивали горло. Она покачала головой и сказала:
- О нет, Майк, нет! - Она оперлась на спинку стула и медленно, грациозно - даже в такой момент - села.
Пистолет в моей руке не дрожал. Долго сдерживаемая ненависть вырвалась наружу:
- Сначала я думал, что это Энтон. Потом обнаружил почтовую квитанцию с адресом Клайда. Энтон послал ему несколько фотографий. «Бауэри» - замечательное место, где можно подцепить девочку. Это место специально для этого и было придумано. А кто туда приводил девочек, Юнона? Кто сделал модой проводить там время, пока Клайд играет в рулетку и обеспечивает свое будущее фотографиями? Ведь это вы, Юнона? Интересно, Клайд придумал использовать фотографии для шантажа или вы? Во всяком случае не Энтон. У этого негодяя на уме были только деньги. Но он работал с вами, потому что это давало ему возможность покупать дорогие картины.
Ее глаза были пусты и безжизненны. Она сидела, опустив вниз голову, и плакала.
Я презрительно цедил сквозь зубы:
- Вот так все и шло. У Клайда было отличное прикрытие, и он его использовал на всю катушку. Но вы хотели продолжать, потому что к деньгам быстро привыкаешь. Вы были мозгом шайки, Клайд - крепким парнем со своей маленькой армией, готовой обеспечить успех. - Я остановился, чтобы информация лучше впиталась, и молчал целую минуту. - Юнона…
Она медленно подняла голову. Ее глаза были красны, тушь текла по щекам.
- Майк, зачем вы…
- Кто убил их всех, Юнона? Где он?
Она уронила руки и в отчаянии скрестила их под грудью. Я поднял пистолет.
- Юнона, я убью вас, а потом доберусь до него. Я убью вас не сразу, вам придется помучиться, если вы не скажете мне все, что я прошу. Скажите, где я могу его найти, и я дам ему еще один шанс. Где он, Юнона?
Она молчала.
Помоги мне, Господи! Если я не убью ее, она убьет меня, потому что я единственный знаю, что произошло. Против нее нет ни одного свидетельства, которое могло бы фигурировать в суде. Но она в этом участвовала. Она все это придумала и виновна так же, как и убийца!
Ненависть проступала на моем лице, мои глаза горели; меня качнуло к ней.
Я направил пистолет ей в голову и посмотрел на конец ствола.
Она слегка повернула голову, и свет заиграл в ее волосах, образовав сияние. Я вновь увидел лицо Шарлотты.
На секунду я помешался. Бред какой-то, галлюцинации! Моя голова раскалывалась и заставляла меня молоть чепуху. Когда сумасшествие прошло, я был как загнанная лошадь.
- Я думал, что могу убить вас, Юнона, но я не могу. У меня была женщина… Вы напомнили мне ее. Я ненавидел ее, я любил ее… и я ее убил. Я выстрелил ей в живот. Сегодня вы не умрете. - Я сунул пистолет под мышку и дотронулся до ее руки. - Пойдемте. У меня есть в полиции друг, который будет счастлив завести на вас дело на основании моих показаний.
Она встала.
И дьявол вырвался на свободу.
Она схватила меня за руку, ударила кулаком в лицо, и я отлетел назад и врубился в стену. Дьявол схватил меня за горло и ударил коленом в пах. Я вскрикнул и согнулся пополам, пытаясь ослабить ее хватку. Что-то подсказало мне лягнуть ее, и через секунду она уже сидела на мне и пыталась выцарапать мне глаза.
Я резко откинул голову назад и ударил ее кулаком- удар пришелся в нос. Кровь потекла ей в рот, и она завопила. Она пыталась вырваться - боролась, брыкалась, извивалась, но я держал ее крепко и дубасил, пока она с меня не скатилась.
Но она не остановилась. Со звериным рычанием она заломила мне руку назад, и я едва удержался на ногах. Коленом она ударила меня в позвоночник, пытаясь сломать его. Безумие спасло меня; оно струилось в моих жилах, придавая мне силы для чудовищного последнего усилия, и я вырвался из ее рук. Она подскочила снова, чтобы сделать еще одну попытку, и я схватил ее за одежду.
Юнона рванулась, послышался треск ткани, и ее халат остался в моих руках. Юнона, шатаясь, прошла по комнате, на чей не было ничего, кроме туфель на высоких каблуках и тонких чулок. Она оперлась на стол в дальнем конце комнаты, руки ее потянулись к ящику, она выдвинула его, и я увидел пистолет.
Я успел первым достать свой.