- У меня сильное алиби. Время смерти Лю можно определить очень точно. Я чист… независимо от того, кто и какой револьвер передаст в полицию и какую сказочку расскажет… А те, что должны были провалить мое алиби, сами влипли.
- Неужели? - спросил Дорр без большого интереса.
- Эндрюс и Луис Кадена. Думаю, ты слышал о них.
- Я их не знаю, - резко ответил Дорр.
- Следовательно, тебя не волнует, что Эндрюс убит, а Кадена в полиции?
- Конечно, нет, - сказал Дорр. - Это люди Каналеса. Он приказал убить Харгера.
- Значит, так выглядит твоя новая версия, - сказал я, нагнулся и поставил свой пустой стакан под кресло.
Мисс Гленн повернулась ко мне и сказала очень серьезно, как будто от того, поверю ли я ей, зависит мое будущее:
- Конечно, конечно, Каналес приказал убить Лю… Во всяком случае его убили люди, которых послал он.
Я вежливо поклонился ей:
- Зачем? Из-за денег, которые у него не отбирали? Они не стали бы его убивать. Они могли и вас прихватить вместе с ним. Это вы организовали убийство, а приемчик с такси применили для того, чтобы отделаться от меня, а не от людей Каналеса.
Она резко подняла руку, ее глаза сверкнули.
Я продолжал:
- Конечно, это говорит о моей недогадливости, но ничего настолько тонкого я не предвидел. Черт побери, кто мог ожидать такого? Каналесу совершенно не нужно было убивать Лю…
Дорр, тряся подбородками и облизывая губы, хитро посматривал попеременно на меня и мисс Гленн.
- Лю знал все, - мрачно произнесла девушка. - Он обо всем договорился с Пино, крупье. Пино со своей частью денег должен был смыться в Гавану. Конечно, Каналес разобрался бы во всем, но не так быстро, если бы я не начала выступать и не наделала шуму. Это я виновата в смерти Лю… но не так, как вы думаете.
Я стряхнул пепел с сигареты, о которой совсем забыл.
- Ладно, - угрюмо произнес я. - Значит, за убийство отвечает Каналес… А вы, жулье, наверное, думаете, что только это меня и интересует… Где должен был быть Лю, когда Каналес узнал, что его надули?
- Далеко отсюда, - бесцветным тоном произнесла мисс Гленн. - И я должна была быть с ним.
- Ерунда! - сказал я. - Вы забываете, что мне известно, почему был убит Лю.
Вэсли выпрямился в кресле и деликатно передвинул правую руку к левому плечу.
- Этот ловкач не действует вам на нервы, шеф?
- Еще нет, - отвечал Дорр. - Пусть говорит.
Слегка передвинув свое кресло, я повернулся в сторону Вэсли. За окном стемнело.
Дорр открыл ящичек из кедра, вставил в рот длинную сигару и стал громко отгрызать ее кончик своими искусственными зубами. Я услышал шуршание зажигаемой спички и медленное сопение.
- Забудем обо всем этом и попробуем договориться о деньгах, - медленно проговорил Дорр сквозь облако дыма. - Мэнни Тиннен сегодня пополудни повесился в своей камере.
Мисс Гленн резко приподнялась, секунду постояла, опустив руки, затем медленно опустилась в кресло и застыла.
- Ему кто-то помог? - спросил я, резко повернулся и застыл.
Вэсли бросил на меня быстрый взгляд, но я не смотрел в его сторону. За стеклянными дверями я заметил силуэт, пятно, более светлое, чем темный газон и еще более темный ряд деревьев. Раздался глухой, резкий, короткий хлопок - в открытых дверях появилось облачко белого дыма.
Вэсли внезапно вздрогнул, приподнялся с кресла и упал лицом вниз, подвернув под себя руку.
В дверях появился Каналес. Он миновал тело Бэсли, сделал еще шага три и молча остановился, держа в руке длинноствольный черный револьвер небольшого калибра с глушителем на стволе.
- Не двигаться, - произнес он. - Я неплохо стреляю, даже из такой пушки.
Его лицо было таким бледным, что, казалось, светилось.
Глаза казались лишенными зрачков, видна была только серая радужная оболочка.
- Вечером голоса слышны далеко, особенно через открытые окна, - сказал он бесцветным голосом.
Дорр положил руки на стол и стал постукивать пальцами по его поверхности. Черный кот распластался всем телом по столу, сполз по его краю на пол и залез под кресло. Мисс Гленн медленно, как заведенная, повернула голову в сторону Каналеса.
- Возможно, у тебя в столе звонок, - сказал Каналес. - Если кто-нибудь откроет двери - стреляю. Мне будет приятно посмотреть, как брызнет кровь из твоей толстой шеи.
Пальцы моей правой руки на каких-нибудь пять сантиметров продвинулись по подлокотнику кресла. Револьвер с глушителем обратился в мою сторону; я прекратил движение. Под треугольником усов Каналеса промелькнула легкая усмешка.
- А ты ловкий, - сказал он. - Я с самого начала был прав. Но в тебе есть что-то, что мне нравится.