Я слышал, как он объявил мою фамилию, но не понял, что он сказал, потому что не мог оторвать взгляд от женщины, сидящей за столом. У некоторых женщин красивое лицо, у некоторых такое тело, что забываешь о лице; это была женщина, имеющая и то и другое. Ее лицо было сверхъестественно красиво, как будто над ним потрудился художник, которому удалось превзойти природу. Ее легкие рыжеватые волосы, подстриженные по последней моде, излучали сияние. Матовая кожа лица перетекала в чистую линию шеи и завершалась крепкими широкими плечами. У нее была грудь молодой девушки, высокая, волнующая, стремящаяся освободиться из облегающей белой кофточки. Она встала и протянула мне руку. Ее рука легла на мою ладонь и нежно пожала. Я не мог оценить красоту ее глубокого голоса, когда она представилась, потому что в это время мысленно проклинал длинные юбки. Когда она села, скрестив ноги, я прервал свой внутренний протест против длинных юбок, увидев, как соблазнительно они обнимают манящие округлые бедра. Только тогда я разглядел табличку с ее именем и фамилией, на которой было написано - «Юнона Ривс».
Юнона - королева богов и богинь. Ей дали хорошее имя.
Она предложила мне выпить, достав графин из бара, и я налил в фужер что-то сладкое и ароматное.
Мы разговаривали. Когда я старался быть вежливым, мой голос приобретал мерзкие интонации.
Мне казалось, что он вообще принадлежит не мне. Мы проговорили не менее часа, а может быть, всего несколько минут. Мы разговаривали, и она все время что-то проделывала со своим телом, будто проверяя на мне свое женское обаяние, и смеялась, отлично зная, что я плохо понимаю, что говорю и как реагирую.
Она осушила свой фужер и поставила его на стол; темный лак на ее ногтях контрастировал со сверкающим хрусталем. Ее голос вернул меня к действительности:
- Эта девушка, мистер Хаммер… вы говорите, она ушла с вашим другом?
- Могла уйти. Именно это я и хотел выяснить.
- Хорошо, я покажу вам фотографии, и вы ее узнаете.
- Нет, это не годится. Я ее никогда не видел.
- Тогда почему…
- Я хочу выяснить, что произошло прошлой ночью, мисс Ривс.
- Прошу вас, называйте меня Юнона.
Я улыбнулся ей.
- Вы полагаете, что они… занимались чем-то нехорошим? - она двусмысленно улыбнулась.
- Меня не касается, что они делали. Я просто хочу знать… Дело в том, что мой приятель… мертв.
Ее взгляд смягчился.
- О, весьма сожалею. Что случилось?
- Самоубийство, так говорят полицейские.
Юнона озадаченно закусила губу.
- В таком случае, мистер Хаммер…
- Майк, - поправил я.
- В таком случае, Майк, зачем впутывать сюда девушку? В конце концов…
- Мой друг был женат, - оборвал я. - Если какой-нибудь любопытный репортер учует скандальчик, пострадает семья. Если здесь присутствует что-то такое, я должен это устранить.
Она медленно кивнула, на ее лице было полное понимание.
- Вы правы, Майк. Я постараюсь выяснить, кто она. Вы сможете заглянуть завтра?
Я встал, держа в руке шляпу.
- Это было бы замечательно, Юнона. Тогда до завтра.
- Буду ждать. - Ее голос перешел в нижний регистр, когда она встала и подала мне руку.
Все ее движения были плавны, в глазах горел потаенный огонь. Я взял ее руку и держал в своей, пока не ощутил ответное приглашающее пожатие.
У двери я оглянулся, чтобы еще раз попрощаться, Юнона смотрела на меня снизу вверх и улыбалась. Я не смог найти подходящих слов. Что-то в ней меня возбуждало. Она была сложена, как богиня, а глаза говорили, что она намного лучше, чем кажется.
И еще они говорили о чем-то, что я должен был знать, но никак не мог вспомнить…
У лифта я обнаружил, что у меня есть сопровождающий. Этот сопровождающий ждал меня в конце холла, удобно устроившись у радиатора отопления и покуривая сигарету.
На этот раз на ней было больше одежды. Увидев меня, она раздавила каблуком сигарету и подошла ко мне с вполне определенной целью; мои глаза снова принялись раздевать ее.
- Возьми меня, - сказала она.
- Сначала нужно познакомиться…
- На черта тебе это нужно? - Огонек на табло стал красным, и я услышал, что в шахте загрохотал лифт.
- Считай, что я тебя уже соблазнил.
Она вернула мне улыбку, услышав, что лифт замедляет ход за стальными дверями.
- Прямо здесь?
- Ага.
- Послушай, я ведь не из робких - могу устроиться и в лифте.
Я коротко засмеялся, двери открылись, и она вошла в кабину. Может, она и не шутила, но я терпеть не могу такие сцены. Когда мы спустились на первый этаж, она просунула свою руку в мою и позволила мне вывести ее на улицу. Мы дошли до Бродвея, прежде чем она спросила: