Я знал, что надо подняться. Надо было встать, чтобы использовать руки для удара. И я бессознательно это сделал и услышал, как он упал на стул и опрокинулся вместе с ним.
Зубы мои оскалились, я с криком бросился добивать его, уже лишившегося сознания, но мои ноги опять запутались в шнуре, и я упал плашмя. Боли я уже не чувствовал… Я понимал, что убийца сейчас выбирает, пришить меня сразу или через некоторое время. Было слышно, как открылась дверь, - он решил уйти. Я закрыл глаза. Я видел странные сны, где было много золотистых мягких волос и воздушных ночных рубашек, была Велда в вечернем платье, какой я видел ее в последний раз.
У склонившегося надо мной человека было серьезное круглое лицо с овальным ртом, который очень смешно двигался. Я засмеялся, и лицо стало еще серьезнее, а рот задвигался быстрее. Я продолжал смеяться над этим ртом, пока не понял, что он говорит.
Он настойчиво спрашивал, как меня зовут и какой сегодня день. У меня хватило ума ответить, и лицо утратило озабоченное выражение
- Все будет в порядке. Вы меня немного напугали. - Потом голова повернулась к кому-то. - Легкое сотрясение.
Другой голос пожалел, что не перелом. Я узнал этот голос. Это был окружной прокурор. Он стоял, засунув руки в карманы пальто и изображая значительность, как и подобает прокурору, потому что кругом были люди.
Я с трудом сел, и боль острым ножом пронзила голову. Толпа стала расходиться. Ушел и маленький человек со смешным ртом, унося свой черный чемоданчик.
Остались трое полицейских в синей форме с блестящими пуговицами, прокурор и Пэт» Я его почти не видел, он сидел вдалеке в единственном кресле, которое стояло на ножках.
Прокурор протянул руку, на его ладони лежали две расплющенные пули.
- Они были в стене, мистер Хаммер. Я жду объяснений. Сейчас.
Один из полицейских помог мне встать, и мне стало лучше видно. Теперь я ясно видел их лица. Я непроизвольно ухмылялся, пока прокурор не сказал:
- Что тут смешного? Я ничего смешного не вижу.
- И не увидишь.
Это было слишком. Он схватил меня за лацканы пиджака и вплотную придвинул ко мне свое лицо. В другое время я вытряс бы его из брюк за это. Но сейчас я не мог поднять руку.
- Что тут смешного, Хаммер?
Я отвернулся и сплюнул.
- От тебя скверно пахнет. Пошел вон.
Он почти отбросил меня к стене. Нос у него побелел, а губы от ненависти превратились в красную ниточку.
- Говори!
- Где ордер? - очень спокойно спросил я. - Покажи мне ордер, с которым ты пришел ко мне домой и распоряжаешься здесь, а потом я буду тебе отвечать. Я собираюсь в скором времени встретить тебя на улице и разорвать на ленточки твою холеную физиономию. Убирайся отсюда и целуй толстые задницы, как ты привык. Через несколько минут я приду в себя, и тебе лучше убраться к тому времени. И твоим подчиненным тоже. Они не полицейские, а политические лизалы чужих задниц, как и ты. Давай выметайся, дерьмо паршивое.
Двое детективов вынуждены были удерживать его. Все его тело тряслось. Я никогда не видел человека в таком безумии. Хотелось бы, чтобы оно стало постоянным. Полицейские вывели его из комнаты. Пэт остался, уютно устроившись в кресле.
- Я должен был это сказать, - заметил я. - Мой дом - моя крепость.
- Ты никогда не поумнеешь, - печально отозвался Пэт.
Я нащупал сигарету и воткнул ее в рот. Дым вгрызся в мои легкие и не собирался выходить. Я поставил на ножки кресло и опустился на него, чтобы моя голова не колыхалась. Пэт подождал, пока я докурю. Он сидел, откинувшись, сложив руки на коленях и ждал, когда я приду в себя.
- А со мной ты поговоришь, Майк?
Я посмотрел на свои руки. Костяшки были ободраны до крови, один ноготь сломан. В нем застрял малюсенький кусочек ткани.
- Я застал его здесь. Он выстрелил и промахнулся. Мы устроили такой шум, что он сбежал. Если бы я не свалился, то убил бы этого сукина сына. Кто вызвал сюда прокурора?
- Соседи позвонили в полицейский участок, - сказал Пэт. - Было названо твое имя, и дежурный позвонил окружному прокурору. И он примчался.
Я застонал и погладил ладонью свои израненные пальцы.
- А ты видел пули, которые у него были?
- Ага, я сам выковырял их из стены. - Пэт встал и потянулся. - Такие же, как в витринах на Бродвее. Так что по тебе во второй раз промазали. Говорят, в третий раз счастье может не улыбнуться.
- Они подойдут к одному из тех стволов…
- Думаю, подойдут. Если они подходят к пуле из бродвейской витрины, то стрелял Рейни, а если похожи на пулю с Тридцать третьей улицы, то Клайд. Так?