- О Господи!
- На него давят, давление это такого рода, что он не может его игнорировать. Что-то должно с шумом треснуть: или твоя шея, или моя работа.
- Ладно, Пэт, ладно. Тогда надо торопиться. Что же мы в конце концов будем делать? Я мог бы заняться Клайдом, но он же посадит мне на хвост полицейских, прежде чем я смогу что-нибудь сделать. Мне нужно немного времени, несколько дней!
- Знаю, но что же делать?
- А ничего. Пока ничего. - Я закурил еще одну сигарету и уставился на него сквозь дым, - Знаешь, Пэт, можно просидеть месяц в одной комнате с осой, и она тебя не укусит. Но если разворотить ее гнездо, то не пройдет и секунды, как она ужалит. Говорят, если тебя слишком часто кусают, когда-нибудь могут укусить насмерть. - Я встал и надел пальто. - Ты, конечно, можешь поступать, как тебе угодно. Какие у тебя планы на остаток вечера?
Пэт ждал у двери, пока я искал свою шляпу.
- Мне придется наверстывать служебные дела в конторе. И еще я хочу выяснить, задержаны ли приятели Рейни. Оба исчезли с молниеносной быстротой.
- А что они делали на арене?
- Продавали свою долю в деле человеку, который подписывает документы как Роберт Говард Уильямс.
- Динки… Клайд! Черт возьми!
- Да уж… Он купил это за бесценок. Эд Купер в вечернем выпуске «Глоба» написал об этом в своей спортивной колонке.
- Черт подери, - сказал я, - ведь это связывает Рейни с Клайдом!
Пэт пожал плечами:
- Кто это может доказать? Рейни мертв, его партнеры в бегах. Клайд владеет не одной ареной. Похоже, он очень интересуется спортивными сооружениями.
Мы уже открыли дверь, когда я вспомнил, зачем приходил. Пэт подождал в холле, а я вернулся в спальню и выдвинул ящик шкафа. Люгер был там, бережно завернутый в промасленную ветошь. Я повернул обойму, дослал пулю в ствол и снял пистолет с предохранителя.
Положив люгер в несколько просторную для него кобуру, я почувствовал себя значительно лучше.
Опять снег, проклятый снег! Он заставил меня ползти, но не смог остановить. Он по-прежнему лениво сыпал сверху - так густо, что через пятьдесят футов впереди ничего не было видно. Движение транспорта было плотным, но вялым. Люди оставляли на обочине свои автомобили и пересаживались на подземку. Мне наконец удалось вырваться из пробки, и я еще застал в своей конторе Велду.
Она была в пальто и шляпе и запирала дверь, когда я вышел из лифта. Мне не пришлось уговаривать ее вернуться.
Когда она бросила свое пальто поверх моего, я посмотрел на нее - она была прелестна. Я спросил:
- Куда собираешься?
Она достала из ящика бутылку и налила мне чего-то крепкого. Вкус был замечательный.
- Позвонил Клайд, хотел знать, не случится ли обещанное «позже» сегодня.
- Что ты ответила?
- Сказала, что может быть.
- И где?
- У него дома.
- Он действительно так увлечен, что ради тебя оставляет на вечер свой бизнес?
Велда быстро взглянула на меня и отвела глаза. Я потянулся за бутылкой.
- Ты же сам просил меня это сделать, - ответила она.
Я почувствовал себя последним подлецом. Ей достаточно было просто посмотреть на меня, чтобы я почувствовал, что выползаю на свет божий из какой-то клоаки,
- Прости, это ревность говорит во мне. Я всегда смотрел на тебя, как на своего рода личную собственность, а теперь, когда тебя уводит денежный мешок, распустил сопли.
Ее улыбка осветила комнату. Она подошла ко мне.
- Будь таким почаще, Майк.
- Я всегда такой. Расскажи, чем вы с Клайдом занимались.
- Я играла роль легкой в общении, но недоступной особы. Иногда утонченность в сочетании с добродетелью вознаграждаются. Он намекает, что он может меня содержать, в перспективе возможен брак, если я не буду этого добиваться.
Я поставил стакан.
- Ты должна отказаться от своей затеи, Велда. Я могу выйти на Клайда самостоятельно.
- Я думала, что босс здесь я, - усмехнулась она.
Я схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Она была так близко, ее близость начинала возбуждать во мне чувства, на которые у меня не было времени.
- Мне понадобилось много времени, чтобы поумнеть, Велда.
- Слишком много, Майк.
- Велда, я не делаю захода сейчас и не закладываю основы для будущего. Я говорю о другом. - Мои пальцы причиняли ей боль, но я не мог сдержаться.
- Майк, ты заигрывал с таким количеством женщин, что я ни в чем не могу быть уверена, пока ты сам не скажешь. Говори. - В ее глазах была мольба. Она упрашивала.
Я слышал, что дыхание ее участилось, она задрожала, и не потому, что мое лицо изменилось помимо моей воли. Чувство зародилось в груди и отразилось на лице, когда в моей голове заиграла эта удивительная музыка - с барабанным боем и пением скрипок. Слова застревали у меня в горле.