Я послушно выпрямилась.
- Алинальдиль, попробуйте осознать себя в этом мире.
- И как это сделать?
- Закройте глаза. Почувствуйте себя в своём теле. Смотрите только внутрь. Поймите, что это вы и есть.
Я послушно закрыла глаза. Ощутить себя было несложно.
- А теперь откройте глаза и попробуйте ещё раз.
С открытыми глазами получалось хуже, но на несколько секунд почувствовать себя я смогла.
- А теперь я начну. Эйнар, ваша задача оборвать поток в экстренном случае.
- Хорошо.
Воздух вокруг меня стал сгущаться, как тогда, на площадке перед домом. Мне снова стало страшно. Так, сказала я себе, спокойно, вот она я в своём собственном теле. А то, что вокруг, это чужое. Воздух щупальцами стал тянуться ко мне. Я напрягалась, пытаясь отгородить себя от этих жутких щупалец.
- Стоп, хватит.
Густой воздух тут же развеялся.
Магистр сидел с крайне задумчивым видом.
- Господа, всё не так, как мы думали. Дело в том, что не Алинальдиль поглощает живую энергию, а энергия сама стремится к ней. Ей достаточно просто открыться, чтобы её впитать.
- Значит, мне просто надо научиться закрываться.
- Алинальдиль, всё сложнее, чем вы думаете. Каждое живое существо находится в состоянии энергетического баланса с внешней средой. Закрыться ненадолго можно, но рано или поздно наступит момент, когда нужно будет открыться, и вот тогда приток энергии может стать неконтролируемым. Среди всех существ этого мира только Высшие вампиры умеют регулировать поток поглощаемой энергии, но они учатся этому несколько лет.
Мне что-то после этого экскурса совсем поплохело. Слишком много на сегодняшний день переживаний. Бал уже больше пугал, чем радовал. Убивать никого не хотелось. Я неожиданно разозлилась.
- Снимите уже с меня эти серьги!
- Алина, я вам обещаю снять их сегодня после бала.
- Но почему не сейчас?
- Эти серьги – символ нашего обручения, их нельзя снимать до окончания свадебных торжеств.
Мне хотелось что-нибудь разбить или сломать, но я смогла сдержаться, впрочем, как и всегда. Я вдохнула глубоко и спокойно сказала:
- Господа, всё это выше моих сил. Мне бы хотелось знать ещё кое-что. И прошу вас честно рассказать мне об этом.
И магистр Ульрих, и Эйнар напряглись.
- О чём, Алинальдиль? - магистр внимательно смотрел на меня.
- Как меня можно убить?
Вмешался Эйнар:
- Алина, вы опять думаете о глупостях. Когда в момент опасности вы начнёте неконтролируемо поглощать, никто просто не сможет подойти к вам живым.
- Даже Высший?
- Высший сможет, только какому Высшему это надо? – Эйнар был раздражён.
- Да любому, кто за сохранение баланса. Не отсюда, так из Центрального Кварта. Я должна знать, чего мне бояться. Мне уже говорили, что Магический Орден Южного Кварта пытался убить меня ещё в детстве.
- Алинальдиль, вы совершенно правы, вы должны знать, откуда может прийти опасность. Может поговорим об этом позже? Сегодня всё-таки ваша свадьба. Давайте оставим это до завтра, а завтра я обещаю все рассказать. Сейчас вам не о чем волноваться, во всяком случае до тех пор, пока между вами существуют оковы Амайнаны. Пока они не слетели, вы не представляете серьезной угрозы, Эйнар легко сможет прервать поток поглощаемой энергии.
Вот уж не думала, что эти оковы начнут меня радовать. Амайнана их, оказывается, наложила, чтобы я не угробила этот мир. Ну что же, это очень предусмотрительный поступок с её стороны.
Значит, на бал я все-таки смогу попасть и даже потанцую два танца, как минимум.
Вечером после бала я в ночной рубашке, счастливая и одухотворённая, кружилась по спальне, вспоминая все туры. Я за эти две недели выучила все здешние бальные танцы, а Эйнар, надо отдать ему должное, честно оттанцевал со мной почти все, с перерывами на «припудривание носика». От выпитого вина слегка кружилась голова, и, когда Эйнар вышел из ванны, я подбежала к нему, обняла за талию и пыталась кружить, напевая а-ля вальс «Амурские волны». Он мягко пытался меня остановить, это пьяную-то меня! Кончилась всё тем, что он назидательно строгим тоном сказал:
- Алина, прекратите, это не место для танцев.
На что я, понизив голос, спросила:
- А для чего же предназначено данное место?
Произнесла я это медленно, растягивая слова и вероломно толкая его в сторону кровати. Он, осознав, что я делаю, на секунду растерялся, потом снова надел маску невозмутимости и серьёзным тоном произнёс:
- Алина, перестаньте, что за детские игры!
Детские? О, такие игры очень легко взрослеют. Я внезапно поняла, что мне нравится стирать с его лица это равнодушное выражение, и сейчас я хочу видеть в его глазах не мёртвый арктический холод, а животную страсть. И, так как сопротивлялся он вяло, явно только для проформы, то через полшага мне удалось завалить его на постель, рухнув сверху.