— Святой Свет!
От взмаха ее руки вспыхнули незажженные свечи на столе и взвился языками пламени очаг. В палатке сразу посветлело.
— Что ты сделал с ним, орк?! — прокричала Джайна раньше, чем Андуин или Гаррош успели вставить хоть слово.
Ах, ну да, его шрамы.
Магия льда сковала ноги Гарроша, и он зарычал, выхватывая из-за спины топор.
Андуин, поначалу застывший от неожиданности и шока, теперь бросился к этой незнакомой волшебнице с таким знакомым голосом. Он помнил ее другой, в длинной тунике с плащом и посохом, с ниспадавшими до пояса волосами. Он обнял эту коротковолосую стройную волшебницу, мельком подметив, что раньше глядел на нее снизу вверх, теперь — глаза в глаза.
Ее руки так и замерли, должно быть, прервав заклинание на полуслове. Гаррош бормотал что-то недовольное себе под нос, но за топор больше не хватался.
— Вождь Орды спас меня, леди Джайна! Свои шрамы я заполучил в Элвиннском лесу, когда угодил в плен к Сумеречному Молоту!
Он ощутил, как ее ладонь взъерошила его волосы, услышал ее тяжелый вздох и голос, что оставался тем же, хотя его обладательница мало походила на себя.
— Ох, дорогой, — выдохнула она. — Подумать только, в Элвиннском лесу? Вождь, — обратилась она к Гаррошу, — я должна извиниться. Я… не сдержалась. Не каждый день видишь детей, такими… изуродованными. Если вы спасли Андуина, как он говорит, вы достойны высшей благодарности. Уверена, что…— Джайна запнулась и добавила медленнее: — Уверена, его отец удивится не меньше моего.
И потом добавила:
— Кроме Альянса и Орды, в Редуте есть и культисты Сумеречного Молота, Вождь. Если вам понадобится моя помощь, дайте знать.
— Заг-Заг, Джайна Праудмур, — предельно серьезно ответил Гаррош.
Лучезарно улыбаясь, Джайна обернулась к Андуину, взяла его за руки и усадила за стол. По щелчку пальцев рядом с ними появились три чашки с горячим чаем и волшебные круассаны.
— Жаль, магия не способна сотворить из пустоты хорошо прожаренный кусок мяса, — пожаловалась она.
Андуин расправился с двумя булочками прежде, чем Джайна окончила фразу. До чего вкусные, подумалось ему, а ведь раньше он терпеть не мог выпечку магов. Джайна сотворила еще дюжину булочек, запах привлек даже Гарроша. Он забрал несколько с собой и занял место возле очага. Похоже, Джайна обрела доверие Вождя Орды. Ей всегда удавалось очаровать каждого.
— Новая прическа вам к лицу, — прожевав и проглотив, заметил Андуин.
Джайна провела рукой по коротким локонам и улыбнулась.
— Спасибо, дорогой. Но давай о тебе. Как ты себя чувствуешь? Твои шрамы на руках… впечатляют. Есть и другие?
— Да, — кивнул Андуин, — а еще я хромаю, — он поднялся со стула и прошелся вокруг стола. — Видите?
— Проклятые фанатики, — пробормотала волшебница и протянула руку к чаю, — что им нужно было от тебя? Тебя пытали?
— Я не должен был пострадать, это вышло случайно. Я чуть не сгорел заживо.
Чаша треснула в руках Джайны.
— Продолжай.
Андуин с опаской поглядел на осколки сервиза, Джайна пожала плечами, подразумевая, что сотворит еще сколько угодно посуды, не стоит волноваться. Андуин сел обратно и стал рассказывать. После его слов о предательстве Бенедикта, огонь в очаге взорвался искрами, а свечи, пылающие как факелы, оплыли до самых огарков в считанные минуты. Джайна оставалась недвижима. Андуину очень важна была ее реакция, он все еще боялся, что ему могут не поверить. Ведь речь шла о предательстве самого архиепископа!
Но Джайна, похоже, верила ему. Как зачарованная, она слушала о его злоключениях в Грим-Батоле, о предательстве королевского секретаря, чье имя за все годы, что тот служил в Штормграде, Андуин узнал только в крепости. О том, как Гевин решился на подмену и это стоило ему жизни. Об Оковах Света и самом Святом Свете, что отвечал его молитвам.
— Оковы Света, — прошептала волшебница, — кто бы мог подумать, что это ты, дорогой?
Андуин с облегчением подумал, что хотя бы Джайне ему не придется объяснять необъяснимое. Он достал кинжал, прозванный Льдом, и положил его на стол перед собой.
Андуин не знал, получится ли у него, но попробовать стоило. Он закрыл глаза, сконцентрировавшись на просьбе к Святому Свету. Его жизни не грозила опасность, но возможно Свет откликнется и так. Он услышал, как ахнула Джайна и хмыкнул Гаррош.
Значит, получилось.
Андуин открыл глаза. Сталь кинжала источала теплое сияние. В бою его сияние было холодным, белым, как снега Севера, сейчас — спокойным и мирным.
Не сводя взгляда со светящейся стали, Джайна тихо спросила:
— Если ты здесь, значит, Бенедикт разомкнул Оковы вместо тебя?
— Вождь Орды вмешался, — кивнул Андуин. — Благодаря ему, я не прочел заклинание до конца и не разомкнул Оковы. А оказался в лагере Драконьей Пасти.
Гаррош тихо кашлянул за его спиной. Да, проклятье, он опустил часть, связанную с черными и синими драконами. Андуин услышал тяжелую поступь орка.
— Расскажи-ка, — оборонил Вождь Орды, занимая место за столом. Джайна подвинула Гаррошу чай и только что сотворенные круассаны, — как ты спасся из Грим-Батола в первый раз.
— В первый? — удивилась Джайна — Сколько же раз ты сбегал оттуда?
Гаррош сверлил его взглядом. Вождь Орды не поверил, когда Андуин рассказал ему, что черный дракон пришел ему на помощь. Гаррош во всем искал подвох и никому не доверял, да. Он желал знать правду и потому разрешил Андуину поговорить с Джайной. Волшебница не могла быть замешана во всей этой истории, а Андуин не мог соврать ей. Гаррош все еще не верил в чудесное появление принца перед лагерем Драконьей Пасти и все еще искал этому другое объяснение.
Делать было нечего.
— Я сбегал оттуда два раза, — понуро объяснил Андуин. — Вождь спас меня во второй раз. А в первый… мне помог дракон.
— Какой дракон? — с прищуром спросил Гаррош.
— Черный! Это правда! — взорвался Андуин. — Я не знал, что он дракон. Я втиснулся в какой-то проход, чтобы спрятаться от преследования, а там он. Обычный парень. Он помог мне оторваться от культистов, потом сказал, что если я не умею летать, то мне не вырваться из крепости и лучше бы спрятаться где-нибудь, пока все не кончится.
— А потом? — поинтересовался Гаррош, прихлебывая чай, хотя уже не раз слышал эту историю.
— Потом было сражение и погоня, этот парень совершенно не умел сражаться. Нам подвернулась лошадь, и мы вырвались из тех туннелей. Тогда-то я сказал, что обожаю скорость, а он, что так и быть, доставит меня за пределы крепости. И перекинулся в черного дракона. Что мне оставалось делать? Я никогда не летал на драконах, это было невероятно. Он оставил меня недалеко от лагеря Драконьей Пасти, а сам вернулся в крепость.
— Вы верите ему? — спросил Гаррош Джайну.
Андуин взглянул на волшебницу в поисках поддержки. Джайна оцепенело глядела в чашку с чаем. Когда она заговорила, от ее жизнерадостного голоса не осталось и следа.
— Ты можешь описать его?… — слова давались Джайне с трудом.
Андуин задумался.
— Он не такой крупный, как хроматические, например…
Джайна покачала головой.
— Его человеческий облик.
— Черные волосы, разодранная одежда. Глаза, кажется, голубые… И еще он назвал свое имя! Тарион! Его звали Тарион!
— Я верю ему, Вождь, — бесцветным голосом ответила Джайна.
— Еще он, кажется, не знал, что я принц Штормграда, — неуверенно добавил Андуин.
— Он и не знал, — отозвалась Джайна, поднимаясь. — Сейчас мне нужно идти. Андуин, я рада тебе. Вождь, спасибо, что позволили поговорить с принцем.
Гаррош поднялся, Андуин неловко обнял волшебницу, не понимая, что столь резко изменило ее настроение. Когда Джайна ушла, Гаррош задумчиво почесал небритый подбородок и сказал:
— Больше никому про драконов не рассказывай.
Глава 7. Месть бывает разной.
Кухней в Крепости Темного Клыка давно пользовались не по назначению. На цепях, на которых прежде висели копченые окорока, истекающие жиром, теперь раскачивались сухие желтые кости.