Сейчас Мать-Скала обращалась к Траллу.
Она рассказывала о временах хаоса и не стихающей между Лейтенантами войне. О жгучей ненависти. О разрушениях, что прекратились в Азероте только с появлением Титанов. И о том, что все это может повториться. Если они не остановят Лейтенанта Огня.
Высушенные травы крошились в пальцах Тралла и падали наземь, в пыль, сухую, как и пепел, который однажды может покрыть весь Азерот. После того, как он сгорит в безумной ненависти Рагнароса. Лейтенант Огня единственный, кто сохранил верность Древним Богам, Тралл догадывался об этом. Не знал точно, только догадывался еще на Лунной Поляне, когда увидел сначала Нептулона, а потом и Аль-Акира. И убедился окончательно здесь, в Подземье.
Однажды Тралл уже помог Теразан Мать-Скале. Теперь Тралл должен сделать это еще раз. Не только для нее, для всего мира смертных, если не хочет чтобы он сгинул в грядущей битве стихий. Такой битвы Азерот не знал со времен хаоса. И он не переживет ее без помощи единственного черного дракона.
Тралл почувствовал, как его прошиб холодный пот.
Все, что угодно, обратился он к Теразан, но у черного дракона другое предназначение. Он не сможет найти его там, в логове Древнего Н-Зота. Тралл попробовал объяснить Теразан об Азаро-Те, о самой планете, что наделила их жизнью, но он и сам плохо понимал это, не мог осознать всю глобальность и масштабность, как и роль Тариона. Единственное, что он понимал наверняка — мальчик не покинет Грим-Батол ради битвы с Рагнаросом.
Тралл сбивчиво рассказывал Теразан о Нити Жизни, которая позволила этому миру существовать и дальше, после того, как пали Оковы, но Мать-Скала не поняла его слов. Она была частью этого мира, порождением стихии Земли, она существовала вечность и просуществует еще столько же, если выживет, конечно.
Теразан недовольно топнула ногой, и где-то вдали вновь загрохотали обвалы. Ей нужен черный дракон, который не исчез, как пытается ей рассказать Тралл. Пусть посмотрит на великанов, сказала Теразан, не она остановила их, это сделал черный дракон. Он слышит ее и охраняет ее, но он заперт там, откуда ему нужно вырваться. Черный дракон и сам знает, что без него мир не выстоит в битве стихий.
Коленопреклоненные великаны, подумал Тралл, конечно. Неужели это возможно? Чтобы Тарион… А неужели он до сих пор считал его обычным смертным? Почему ему кажется, что мальчику не по силам управлять дюжиной Старших Сыновей Теразан, если он… Если он стал чем-то большим для этого мира, чем-то неимоверно значимым.
Словно вторя мыслям Тралла, десятки тварей Подземья приблизились к Храму Земли. Каменношкурые василиски, похожие на бескрылых драконов, рыли землю передними лапами и мордами. Аккуратно поднимали раненых или погибших шаманов и волокли их подальше от руин Храма. То тут, то там из пыли выныривали земляные черви, и огромные куски породы рушились в вырытые ими туннели, расчищая местность.
«Неужели ты думаешь, что это я приказала им?» — прогрохотала Теразан.
Желтый пыльный туман задрожал, и Тралл не знал, чего ждать на этот раз. Из лазурной искры родился магический портал.
Тралл ожидал увидеть Джайну. Но из портала на каменное плато Подземья вышел огромный синий дракон.
Глава 16. Месть Тиригосы.
Погода портилась. Вот почему, Калесгос не сразу различил и понял просьбу Малфуриона. Друиду пришлось объяснять дважды, кто должен быть доставлен из Подземья в Редут.
— Думаете, шаманы договорятся с ветром? — прокричал в ответ Калесгос, когда, наконец, понял друида.
Даже стоя рядом с Малфурионом, ему приходилось кричать. Молодые клены гнулись к земле под силой ветра.
Малфурион кивнул. Выглядел он озадаченным и хмурым, и будто вросшим в землю, совсем как могучий древний клен в центре Редута. На миг Калесгосу показалось, что Малфурион знал о ветре нечто большее — друид следил за каждым его порывом. Вот один из шатров в низине сорвался с клиньев и теперь бился на ветру, словно парус, а Малфурион долго, оценивающе глядел на учиненные ветром разрушения.
Вдруг из дымного мрака ночи вынырнула белая птица и, не двигая крыльями, словно подхваченная единственно-верным потоком воздуха, опустилась прямо на плечо Малфуриона. Друид стоял не шелохнувшись. Появление совы звучало как ответ стихии, очевидный и бесповоротный, хотя Калесгос и не понимал, каким был вопрос Малфуриона и как вообще можно общаться с ветром.
Друид так и не удостоил птицу вниманием. Он больше не глядел даже на Редут — на шатры и деревья, на раненых и погасшие пепелища костров, — и на охваченную драконьим пламенем передовую. Малфурион смотрел на Грим-Батол и на его лице играли желваки.
— Ты еще здесь? — резко спросил он Калесгоса, обернувшись вполоборота. — Лети же. Мне нужен орк-шаман Тралл.
Означало ли, что остальных шаманов спасать не нужно, Калесгос не знал, а спрашивать не решился. Разберется на месте. Он сменил облик и поднялся в черное небо.
Внизу, среди деревьев, петляет огненная река факелов. По его приказу каждый, кто обладал хоть малейшими задатками магии, должен был держаться как можно дальше от передовой. Но сегодня ночью, после разгромной битвы, из Редута бежали не только маги, но и те, кто был совсем далек от волшебства. Королеве Алекстразе нужно собрать новые силы для грядущей битвы с непознанным подземным чудовищем, только где найти их?
Пока Калесгос был в Редуте, его не покидало чувство, что за ним следят. Он испытал подобное еще в Грим-Батоле, перед тем, как из раскола поднялся усеянный змеями монстр. Когда в эти дни Калесгос творил магию, чувство западни только усиливалось. Казалось, еще слово заклинания и земля под его ногами разверзнется. Другие маги ощущали то же самое, сказали они, когда Калесгос, по приказу Алекстразы, собрал всех волшебников Редута.
Всех, кроме одного.
Калесгос хорошо помнил ту встречу.
Они только начали собирать данные о подземной твари Грим-Батола, а к Аспекту Земли в тот день еще не вернулись ни голос ни память. Нелтарион был в шатре вместе с Малфурионом и лекарем-пандареном, когда Калесгос посоветовал Алекстразе остановить магию в Гранатовом Редуте ради их же безопасности.
— Прошу, займись этим, — кивнула ему Алекстраза. — Собери магов. Объясним им.
Покинув королевский шатер, Калесгос сразу направился к шатрам эльфов крови. Многие из них были магами, проще всего начать было оттуда.
Но неподалеку от шатра с флагом Луносвета, медальон Азурегоса на его шее, словно еще одно сердце, вдруг запульсировал. Калесгос от удивления остановился, и тогда же из шатра показался высокий статный эльф с золотыми волосами. Стражники почтительно поклонились ему, но он не удостоил их взглядом и устремился вверх по склону.
На самой вершине эльф крови, словно ощутив неладное, оглянулся. А медальон на шее Калесгоса задрожал крупной дрожью.
Калесгос не последовал за ним. Он вернулся к эльфам крови, а затем в шатер Алекстразы, но из головы не шла реакция медальона.
Тиригоса не могла бы выясниться яснее.
С того дня эльф крови исчез из Редута, а медальон, в свою очередь, больше не проявлял такого беспокойства.
Калесгос посчитал, что рискованней довериться совести предупрежденных об опасности магов, а потому покрыл Редут тонким, словно сеть, охранным заклинанием. Это было слабое заклинание и оно источало ничтожно малые магические силы.
Эльф крови, вероятно, успел телепортироваться до того, как Калесгос блокировал магию. Среди погибших в тот день на передовой его не было. Калесгос проверил дважды. Тогда же он рискнул и взобрался на холм, чтобы увидеть, куда так спешил эльф крови.
При виде шатра с флагом Орды, стражников и Гарроша рядом с ними Калесгос улыбнулся. Значит, хотя бы орку удалось покинуть Грим-Батол.
Внезапное появление короля Штормграда развеяло беспокойство Калесгоса и о судьбе принца Андуина, но заставило задуматься над охранным заклинанием. От Алекстразы Калесгос узнал, что в свое время, перед долгожданной битвой с Грим-Батолом, Королева драконов разослала едва ли не каждому в Азероте по телепортационному камню. Они должны были давать осечку сейчас, но появление Вариана Ринна красноречиво доказывало, что камни по-прежнему прекрасно работают. Калесгос выяснил, что их зачаровала та самая леди Праудмур, о судьбе которой так беспокоился друид Малфурион, но поговорить с ней Калесгос так и не успел. Беспокоился Малфурион не напрасно.