Какой смелостью обладали Титаны, если решили уничтожить, заключить в темницы полноправных властителей этого мира? Кто дал им право перекраивать жизнь по собственному разумению?
Никто, разумеется. Они объявляли войну Хаосу везде, где встречали его, поскольку были сторонниками Равновесия. Вечная, неизменная война, а смертные и драконы Азерота продолжали эту битву за них. Возможно, если они проиграют и Хаос обретет утраченную власть, возможно, Титаны вернутся. А может, и нет. Может, Титаны давно проиграли эту битву. Живущим в Азероте не дано узнать правды.
Но пока они живы — пока жив он сам, Нелтарион из рода черных драконов, — они будут бороться.
Монстр задрожал и предпринял попытку развернуться. С драконом было покончено, но он все еще чувствовал голод. Рядом были еще драконы и он мог… Если бы дотянулся…
Нелтарион ускорился. Горный массив напирал справа, не оставляя места для маневра. Раньше он мог бы… Но что толку рассуждать об этом теперь.
Глаза росли из расщелины, они словно бы попискивали, указывая на драконов. Черное чешуйчатое тело перекатывалось волнами, дрожа от голода и злобы.
Впереди, из-за разбитой стены, выглядывала затоптанная, смятая зеленая ветвь. Значит, Нелтарион на правильном пути. Где-то там появилась Изера, когда пришла за ним.
Еще один хроматический дракон закричал не своим голосом, его крылья забились громче обычного, но рычание быстро стихло, оставаясь позади. Нелтарион летел вперед. Он огибал тушу чудовища, невзирая на следящие за ним голодные глаза и смердящие пасти с черными клыками с металлическим блеском. Тоже адамантит.
Последний рывок. Крылья впервые не задевают ничего лишнего — мягкого и склизкого, живого. Только стены, ведущие в подземелья.
Нелтарион обернулся, но не увидел последнего дракона, следовавшего за ним.
Повядшие вьюнки, из последних сил цепляясь за камни, исчезали в глубине темных коридоров. И тогда вдоль стен, словно рассыпанные драгоценности, вспыхнули и засверкали серебристые мелкие цветы на лианах Изеры. Раньше Нелтарион не видел здесь цветов. Он медленно полетел вперед. Цветы на его пути распускались, источая вместо аромата холодное лунное сияние, освещавшее дорогу.
Нелтарион влетел в огромный зал с несколькими колоннами в центре. Лианы полностью оплетали стены и пол. Среди бутонов и листьев угадывались тела людей и тварей.
Он направился дальше, под уцелевшую на сей раз арку.
Здесь цветов уже не было, да и лианы поредели. Редкие длинные ленты тянулись по полу, но дальше не вели, похоже, их центром был зал Оков Света. Их встреча с Изерой произошла там.
Зал Оков Магии не нуждался в цветочных бутонах. Здесь и без них хватало света. Каждый камень в кладке пола и стен источал аметистовое сияние высвобожденной магической энергии Оков.
Магия всколыхнулась, заинтересованная приближением дракона. Но он не был магом. Побеспокоенная энергия аметистовыми парами опустилась обратно, собравшись в небольшие озерца в трещинах на полу. Она будет ждать другого мага, сколько потребуется.
А впереди была последняя арка, ведущая к Оковам Тверди.
Он не настиг ее, а может и настиг, он не был уверен. Его внезапно обступила тьма, словно рухнувшее беззвездное небо, холодное и безжалостное.
— Ты вернулся.
Полет Нелтариона сбился. Он повис в воздухе.
Женский голос в его голове. Однажды он уже слышал его — обманчиво похожий на голос Джайны, именно он сломил его сопротивление.
Но разве Зов может вернуться?…
— Возможности Древнего Бога безграничны. Ты не знал этого?
Знал.
Как и то, что Древние Боги не забывают тех, кто им служит. Никогда и никого. Непререкаемая власть Н-Зота над плотью и кровью Нелтариона обрела иное значение, когда он разобрался с противоядием для Джайны. Но эта власть снова могла обернуться проклятием сейчас, когда он собирался совершить то, что вряд ли придется Древнему по нраву.
Возрождение Зова, должно быть, лишь многообещающее начало.
— Древний умеет убеждать.
Это ему тоже хорошо известно.
Он слышит Зов, пусть так. Это неожиданно, но теперь он знает, что это возможно. И все же правила игры изменились. Только благодаря Тариону в день, когда пали Оковы Тверди, невозможное стало возможным.
Власть Зова отныне не сокрушает его волю и не подминает под себя разум.
Нелтарион снова расправил крылья. В заваленном по обе стороны камнями проходе это удалось ему с трудом. Он выдохнул пламя, и свет на миг разорвал тьму. В глубине вспыхнула и тут же потухла покрытая морозной наледью стена.
Та самая. Он нашел ее.
Он вернулся в зал Оков Магии, где принялся летать по кругу, постепенно наращивая скорость. Ветер из-под его крыльев разгонял аметистовые пары, клубившиеся над лужами и ручейками магии.
Затем срывается с места. Плотная тьма ослепляет, но не останавливает. Нелтарион мчится вперед, не сбавляя скорости. Он пригибает голову к крылу в последний миг, как ему кажется.
Закованное в пластины адамантита предплечье врезается в стену.
Боль приходит первой. Даже раньше, чем он различает хруст проломленной кладки. От удара его отбрасывает назад, на гору битых камней. Стиснув зубы, он все равно поднимается, готовый повторить попытку.
Но, кажется, в этом нет нужды.
По обледенелой кладке, от места удара, вьются трещины, они ширятся, пока камни не начинают сыпаться вниз. Нелтарион понимает, что тьма перестала быть абсолютной. Он видит свет по ту сторону разрушаемой стены.
Чересчур яркое, раскаленное добела сияние словно стремится освободиться, и под его воздействием камни крошатся и падают вниз. Всего один удар не мог нанести такие повреждения, Нелтарион не позволит себя обмануть.
Из разломов, сначала тонкой струйкой, затем все больше начинает сыпаться золотистый песок. Песчинки искрятся, словно раздробленное золото. А затем кто-то ударяет с той стороны стены. И еще. От второго удара проход обваливается, камни катятся вместе с песком, горами песка, и через стену проходит она.
Тонкая, вытянутая фигура женщины с кошачьими глазами на лишенном рта лице. Она словно плывет над песком, не утопая в нем, а он все сыпется, словно позади нее, в глубинах Грим-Батола все это время простиралась пустыня.
«Вызволи из-под песков мое заброшенное королевство, дракон, и ты будешь вознагражден», — вспомнил он ее обещание, которое она прошептала, когда Древние окончательно сломили его волю.
Это не время расплаты, осознал Нелтарион. Это пробил час его награды. Он служил им, пусть и не он вызволил их из Оков. Он добился их свободы и возвышения. Древний свободен, твари рыщут по Нагорью, а Огненный Лейтенант довершит пиршество стихийного хаоса. И за это она обещала ему безграничную мощь Древних Богов.
— Древние Боги не забывают тех, кто им служит, — слышит Нелтарион.
Звук ее голоса, как и тогда, словно бы исходит отовсюду, словно за нее говорят песчинки в золотистых барханах под ее ногами. Голос больше не похож на Джайнин, он снова безлик и бесцветен. Кошачьи глаза прищурены.
Песок бежит вперед нее, лапы Нелтариона уже утопают в нем. По песчаной тропе она подходит ближе.
Она неестественно двигается, а ее руки длиннее обычного. Она склоняет безволосую голову, изучая его немигающими кошачьими глазами с продолговатым тонким зрачком.
— Сейчас ты свободен, — произносит за нее песчаная пустыня. — Но однажды мы вернемся. Ты примкнешь к нам, дракон?
— Добровольно — нет.
— Ты утратил дар Титанов, дракон. И не сможешь сопротивляться. Силы Древних единственная твоя надежда… чтобы выжить. Ты можешь сделать этот выбор сейчас. И примкнуть к нам. Мы простим тебя. Опять.
— Нет.
Она запрокидывает голову назад и ее плечи содрогаются. Звук смеха появляется позже — неестественный, захлебывающийся, злорадный.
Она успокаивается не сразу.
— Зачем же ты здесь?
— Ты знаешь. Я не уйду без него.