– Все, можно.
Я открыла глаза и забыла, как дышать. Передо мной расстилался песок, который плавно переходил в спокойный океан.
– Тебе нравится?
– Да! Это самое лучшее, что я видела!
Запищав, я быстро целую Зейна и, чуть ли не слетев с маленькой лестницы за дверью, бегу к океану, раздеваясь на ходу. Зейн следует за мной, но в отличие от меня раздевается в одном месте.
Когда он равняется со мной, я беру его за руку и тащу в воду. Мы полностью погружаемся в океан, и он окутывает наши тела прохладой. Из моей головы уходят все мысли, и остается только блаженство.
На берег мы выходим только тогда, когда солнце начинает садиться за горизонт.
Зейн садится на песок сзади меня, и я кладу голову на его грудь. Солнце постепенно окрашивает небо в алые цвета. И от этой красоты захватывает дух, и кажется, что закат проникает в каждую клеточку, заставляя его осязать.
– Ты чувствуешь, как красиво? – шепотом спросила я, потому что казалось, что любой звук может спугнуть красоту.
– Как это? – вторя моему шепоту, спросил Зейн.
– Закрой глаза. Постарайся ни о чем не думать, в твоей голове не должно быть мыслей. А теперь смотри. И чувствуй, – откинув голову ему на плечо, сказала я.
Когда солнце окончательно зашло за горизонт и на небе начали появляться звезды, мы пошли домой.
Утром меня заставил подняться с кровати аромат свежесваренного кофе.
– Привет, – обернувшись на звук моих шагов, сказал Зейн с улыбкой на лице.
– Привет, – так же улыбаясь, ответила я и села за стол.
– Это вообще-то моя футболка, – прищурив глаза, сказал Зейн.
– Я знаю, но у меня нет ничего подходящего для пляжа, поэтому придется использовать твою футболку в качестве платья. Ты же не против?
– Нет.
Мы позавтракали тостами с арахисовой пастой и отправились на исследование пляжа. Недалеко от нас мы нашли небольшой магазин и пляжный бар, где Зейн мне купил кокосовый коктейль, который был на вкус как рай, если бы он имел вкус.
На обратном пути солнце палило так, что, когда мы дошли до дома, я была вся мокрая, а ноги отказывались меня нести.
– Все, я больше не могу. Мне срочно нужно в воду, – я взяла Зейна за руку и потащила его в океан.
– Может, сначала разденемся?
– Нет.
– Ладно.
– О, боже, как хорошо, – расплескивая воду ногами, сказала я и, как только вода мне стала до бедер, нырнула.
– Ты только представь, мы живем возле океана, вокруг нас ни единой души, каждый день солнце греет нашу кожу, а океан дарит прохладу, – обвив Зейна ногами и положив руки ему на плечи, сказала я.
– Ммм, звучит как идиллия.
– Да… Но идиллии всегда приходит конец, – с этими словами я надавила ему на плечи, и он ушел под воду.
– Ах, так значит, да? – вынырнув из воды и сощурив глаза, сказал Зейн, а потом, замахнувшись рукой, направил поток воды мне в лицо.
– Да, – ответив ему тем же, сказала я.
И тут началась война. Никто не хотел никому уступать. Но когда Зейн начал применять сразу две руки, поток воды стал такой большой, что мне все-таки пришлось уступить ему победу и выбежать на берег. Но не успела я отдышаться, как Зейн повалил меня на песок и сел сверху.
– Нет, ты от меня не убежишь.
Он начал меня щекотать, и пустой пляж заполнился моим смехом.
– Все, все, Зейн, хватит, я больше не могу, – пытаясь убрать его руки со своих ребер, сквозь смех сказала я.
– Ладно, так уж и быть, я пощажу тебя.
Он слез с меня и помог встать мне.
– Мне теперь придется очень долго вымывать песок из волос, – взяв свою прядь волос, которая была вся в песке, сказала я.
– Сама виновата, – пожав плечами, сказал Зейн.
Мы зашли в дом, и, наверное, из-за переполнявшего меня адреналина я не почувствовала то маленькое сокращение, и меня пронзила боль. Я схватилась за руку Зейна и начала падать, но он успел меня подхватить. Взяв на руки, Зейн отнес меня на кровать, и меня снова начало ломало изнутри, и снова хотелось кричать.
Когда приступ закончился, Зейн сидел рядом со мной, поглаживая меня по голове. А в моей груди начала разрастаться дыра из-за того, что из-за меня все то легкое и беззаботное превратилось в боль.
– Я все испортила, – закрыв лицо руками, сказала я.
– Эй, – нежно сказал он и, убрав мои руки с лица, повернул меня к себе. – Прекрати винить себя в том, в чем ты не виновата. И я не устану повторять, что ты самая прекрасная и что только ты делаешь меня счастливым.
Он лег рядом со мной, и я положила голову на его грудь.
– Амелия, я люблю тебя, – поцеловав меня в макушку, сказал он.
– Я люблю тебя, Зейн.
Его грудь так равномерно покачивалась, что я не заметила, как уснула.