— Тогда в первую очередь нужно их найти, потому что по правилам она должна была помочь мне собрать мой собственный комплект и подарить кое-что из ее. Если я найду ее набор, тем лучше, — я прикусила губу. — Ты сказала, мертвые стали появляться чаще, даже пока Лила была жива?
— Да. Даже несмотря на то, что мы вместе пытались убедить столько семей, сколько смогли, позволить нам провести ритуалы над их мертвецами, мы по-прежнему замечали рост спиритической активности. И это больше, чем просто те, кто отправился в могилу неподготовленным. Мертвые возвращаются из-за Завесы. Призраки… Упокоенные… Блуждающие. Боюсь, что дальше возрастет пересечение Неживыми. И только медиум может справиться с Призраками и Неживыми.
И именно поэтому Человек-ворон призвал меня. Но была небольшая загвоздочка.
— За много лет я придумала парочку ритуалов и обрядов, но не знаю, как они будут работать здесь, в Уиспер Холлоу. И только Лила могла меня обучить.
Заговорила Ариэль.
— Мы можем направлять тебя. Мы не можем тебя обучить, медиумы держат свои секрет в тайне, но сделаем все, что в наших силах, — она перегнулась через столик, чтобы нежно потрепать меня по руке. Она наклонила голову в сторону. — Пенелопа может нам помочь, — но сделала паузу, потом продолжила. — Кэррис, ты же знаешь, я охраняю этот город. Это часть моей работы — хранить Уиспер Холлоу и его секреты. Я работала с твоей бабушкой в случаях, когда возникала такая необходимость. Ее способности выходили за пределы простого возвращения мертвых в могилы. Она была очень сильным медиумом. Как и ты, только ты этого пока не осознаешь.
Итак, Ариэль была скорее заинтересованным наблюдателем. Я посмотрела на Элию. Я знала, как она вписывается в уравнение. Но вот Айви… В ней что-то было. Наконец, я перешла напрямую к теме.
— Какую роль во всем этом играете вы?
Она помедлила, уставившись в свою кружку с какао. Секунду спустя, она откинулась и медленно скрестила ноги. Молча посмотрев на меня, она, наконец, сказала:
— Я твоя бабушка. Твой отец был моим сыном.
Дюжина бомб взорвались одна за другой.
Элия поймала чашку, когда я ее отпустила. Горячий шоколад выплеснулся на колени моих джинс и на пол. Она поставила чашку на стол и дала мне салфетку прежде, чем села обратно. Пока я вытирала жидкость, комната погрузилась в молчание, замораживающее всех нас.
Твой отец… Эти слова эхом отозвались внутри меня и отрикошетили, словно пули. Твой отец был моим сыном… слова, которые я никогда не ожидала услышать. Особенно от женщины, которая больше была похожа на мою старшую сестру, чем на бабушку.
— Я перевертыш. Кем также был и твой отец… он был перевертышем твоей матери.
Конечно… перевертыши живут очень долго. Они растут как обычные люди, пока не достигнут двадцати лет, а потом процесс резко замедляется. Вот почему она так молодо выглядела.
Мой мир менялся с каждым вздохом. Я пыталась найти, что сказать. Я не знала, что ответить. Я давно оставила надежду узнать что-либо о своем отце, а теперь такая возможность сидела прямо здесь, напротив меня. Я думала просто сдаться и уйти… все это выходило за пределы того, что я ожидала узнать, и я понятия не имела, как реагировать. Наконец я прочистила горло и взглянула на нее, в эти чистые карие глаза. Неудивительно, что она казалась мне знакомой — она моя кровная родственница.
— Я полагаю… вам лучше рассказать мне все, — хотя мой голос и звучал спокойно, внутри я кричала, билась о стены в истерике от отчаяния и радости. Я давно перестала надеяться когда-либо узнать отца и почему он ушел прежде, чем я родилась. И все это время ответ жил прямо вниз по улице.
* * *
Когда мне было три, моя мать исчезла. Тамила просто пропала однажды и больше от нее ничего не слышали. Долгое время мне казалось, что я видела ее — она была там, за углом. Или я оборачивалась, а она стояла за мной, обеспокоенно смотря на меня. Но я моргала, и она уходила, и в конце концов я перестала ее видеть. Я убеждала себя, что она сбежала, чтобы найти моего отца и что однажды они вернуться за мной. Однажды так и не наступило.
Мой отец ушел до того, как я родилась. Когда я была достаточно взрослой, чтобы понять, что у других детей есть отцы, а у меня нет, я спросила бабушку Лилу, почему так. Она только шикнула на меня, сказав, что он надолго уехал, и что он очень важен, и что он на секретной правительственной миссии. Будучи большой фантазеркой, я купилась на ее историю. И позже, когда спросила, была ли мама с папой, и прячутся ли они, как шпионы где-нибудь за границей, она только пробормотала что-то ласковое в ответ, что могло означать и да, и нет. Я не осознавала, что эти истории послужили причиной злобных перепалок между ней и Дювалом. Я поняла все сама, когда мне было семь. В тот день я спросила его, когда папе будет дозволено вернуться домой.