— Ну что-то вроде того, что-нибудь, что взрывается с шумом.
Он задумался.
— Есть шахтёрские патроны, ими взрывают горную породу, — сообщил он после раздумий.
— Пойдёт, — кивнул я, — сможешь раздобыть?
— Смогу, а зачем тебе? — поинтересовался он.
— Хочу немного пошалить, — улыбнулся я, — ты любишь шалости?
Оказалось, что Макс любит шалости. Отослав его за патронами, спичками и какой-нибудь горючей жидкостью, я пошёл переодеваться в нормальную одежду. Вернулся Макс спустя пятнадцать минут, неся всё необходимое. Просто золото, а не напарник. Закинув патроны в повозку, мы направились к центральной площади. До площади добрались без приключений, все ушли на ужин. Быстренько разгрузив куриное дерьмо, я попросил Макса вернуть повозку на место, а сам принялся готовить свою шалость. Закопав горные патроны в куриное дерьмо и обильно полив всё это горючей жидкостью, поджёг куриный феерверк. Всё это чадило и дымилось, но горючая жидкость не давала потухнуть огню. Бросив взгляд на свою композицию и поняв, что она не затухнет, я рванул к административному корпусу. «Надо совместить приятное с полезным и посетить кабинет этого полумного доктора», — решил я. «Возможно, в его кабинете найдётся хоть какая-то зацепка». Добежав до корпуса, я пристроился за мусорным баком и стал ждать. Сначала пришёл запах, ветер дул аккурат в сторону административного комплекса, затем послышались взрывы, и минуту спустя появился сам Гарсия. Поглядев по сторонам, он устремился к площади. Проводив его взглядом, я забежал внутрь здания. Дверь кабинета оказалась открытой настежь, видимо, в спешке он и не подумал её закрывать. Кинув взгляд на стол, я обнаружил своё досье. «Ну, это не интересно, про себя мне всё известно, а вот что в этом сейфе, мы сейчас узнаем». Я «порылся» в своей памяти и вытащил тот момент, как в самую нашу первую встречу он открывал его, чтобы достать печати. Набрав код, я повернул ручку. Щёлкнул замок, и дверца открылась. Вытащив все бумаги, которые лежали в сейфе, я занялся «фотографированием». Это такая техника, которая откладывает визуальное изображение. Мне было достаточно посмотреть на лист бумаги, как его картинка откладывалась в памяти. При этом читать мне было совершенно не нужно. Это уже потом, в тишине и спокойствии, я начну изучать эти картинки, а сейчас время поджимало. Потратив десять минут и вернув бумаги на место, я уже хотел закрыть сейф, но решил, что надо же как-то отметиться. Пошарив рукой в глубине сейфа, я достал те самые печати, которыми меня заклеймили. Сунув их в подмышку и закрыв сейф, я вышел на улицу. Сами печати мне были не нужны, поэтому я их просто выкинул в мусорный бак, стоящий рядом со зданием. «Не будет теперь у тебя новых омег, доктор Виктор Гарсия», — думал я, направляясь к центральной площади.
****
— И снова здрасьте, — пробормотал я, усаживаясь на бетонный пол карцера.
Придя на площадь, я встал в сторонке и смотрел на суету, царящую вокруг. Уже ничего не горело, взорвавшиеся горные патроны разметали куриное дерьмо по всей площади. Вокруг бегали люди и что-то кричали. Запах стоял такой, что можно было топор вешать. Виктор Гарсия и Марк Спенсер стояли около пепелища и о чём-то говорили. В какой-то момент, доктор почувствовал мой взгляд, он повернулся и уставился на меня. Его лицо исказила злоба, и, сжав кулаки, он быстрым шагом направился ко мне. «Всё, конец», — мелькнула у меня мысль. Но доктор так и не дошёл до меня. Начальник охраны, видимо смекнув, что сейчас произойдёт, перехватил доктора на середине пути. Взяв его под руку, он что-то зашептал на ухо. Тот долго слушал, потом нехотя кивнул и, развернувшись, ушёл с площади. Меня же приняли и сопровадили в карцер. Ну и отлично, сразу не убили уже хорошо. Всё равно свалю отсюда, как только представится случай, а сейчас надо изучить то, что находится в сейфе у Виктора Гарсия. Усевшись поудобней, я начал медитировать. Ночь медленно наступала, тяжёлые капли дождя падали на крышу карцера, а я шаг за шагом приближался к разгадке. А утром за мной пришли. Марк Спенсер заявился ко мне с самого утра. Выглядел он не очень. Обычно гладко выбритый, сегодня он шеголял с щетиной, костюм его был сильно помят, на правом рукаве пиджака не хватало пуговицы, а всегда начищеные ботинки были измазаны в грязи. В руках он держал какой-то ящик, накрытый тряпкой. Внимательно посмотрев на меня, он произнёс:
— Собирайся, пошли, — бросил он мне.
— А что случилось? — спросил я, решив не принимать поспешных решений.
Он набрал воздуха в грудь, но потом решил не спорить со мной:
— Гайка убежал из лагеря, а сегодня нужно грузить контейнеры на корабль.
Но тут его прервал телефонный звонок. Он поставил ящик на пол и ответил на звонок.