Разговор, конечно, предстоял тот еще. Одно дело рассказать всю эту неприглядную историю Эйтлинн — она уже, по меньшей мере, должна была привыкнуть, совсем другое — объяснить все то же самое ребенку. Так, чтобы не сдохнуть от стыда еще до того, как закончишь излагать. «Привет, чико, кажется, я и есть тот самый говнюк-гринго, что когда-то присунул твоей непутевой мамашке, потому что ужрался в хлам и нюхнул полоску кокса. Ну и в кармане почему-то не нашлось презерватива. Так получилось». Шикарный пролог! Достойный эпической поэмы, поглоти тебя Бездна!
И самое прискорбное, что после этого еще и придется донести не менее замечательную мысль: вариантов развития событий у нас охренеть как много! И один другого краше. Из каждого торчат девятидюймовые гвозди и груда битого стекла вместо подстилки — располагайтесь поудобней и ни в чем себе не отказывайте. Который выберешь?
По большому счету, тот расклад, что предлагал Снарг, был точно ничуть не хуже двух других. Может быть, даже лучше. Уплатив затребованную вервольфом виру таким образом, Киэнн мог обеспечить Рико куда более надежный и безопасный переход от природы человека к природе фейри, чем в случае с подменой. Особенно, если учитывать, что для ритуала у него есть только чудовищно неподходящий объект — полуживая женщина-демон, ночная наездница, ходячий рассадник безумных кошмаров, которому уже не меньше двух веков от роду, и, если вдруг этого всего было недостаточно, еще и мать его уже три года как мертвой дочери, ныне одержимая жаждой мести за свое убиенное дитятко. Что из этого рога изобилия достанется девятилетнему мальчишке? И что он будет с этим делать? Как жить?
Волчонку Снарга и Вальдрис было как раз девять. Вероятно, поэтому провидица вервольфов назвала имя Рико только сейчас. Не факт, что Грайн именно медиум и на самом деле говорила с мертвой Дрис, но то, что их провидицы или кто они там на этот счет почти никогда не ошибаются — абсолютно точно. И ведь даже имя у пацана было похожим! К гибели юного ворга Киэнн, по счастью, был никак не причастен, его самого на тот момент, что называется, и в проекте не было, но поговаривали, что его бабка, королева Мэаде, которая и впрямь свихнулась под конец жизни, действительно имела к этому отношение. А уж Снарг в последнем был более чем убежден.
Смешно. При любом другом раскладе за попытку принудительно умыкнуть мальчика Киэнн почти наверняка и особо не задумываясь снял быополоумевшему вервольфу его пустую голову. Все равно без надобности. Однако сейчас он был, прямо скажем, склонен решить вопрос с вирой положительно. Потому что, нежданно-негаданно, выходило, что такой исход едва ли не наиболее благоприятен и для Рико, и, чего уж там вилять, для самого Киэнна. Хотя и не безупречен. Ну так ведь задаром ничего и не бывает.
Разве что в сказках.
А по-настоящему надеть шкуру мертвого вервольфа — это забрать себе и частицу его памяти, его жизни, его, как наверняка сказали бы люди, души. Разве что отдавать взамен при этом почти ничего не придется — некому. Кроме самой смерти. Но с ней у парня уже и без того отдельные счеты. Особенно, если расстановка сил не слишком кардинально поменялась, когда оковы призрачных вод пали…
И об этом ему, наверное, тоже придется рассказать.
Или лучше все же умолчать?
В любом случае, прямо сейчас стоило подумать еще и кое о чем другом. Например, как именно отвираться, когда труп разорванного вервольфом санитара обнаружит охрана или его коллеги-врачи и сюда примчит полицейский отряд. И не стоит ли и самим поживее слинять еще до того, как это произойдет? Пока чего не вылезло наружу? И что успели запечатлеть камеры наблюдения в коридоре, если успели? Ну, скажем, последнее, с большой вероятностью, спишут на странный брак техники, даже если волк сбросил фит фьяту в момент убийства. И чем ему санитар помешал? Нельзя обойти было, что ли?
А бегущую на шум Эйтлинн там видно будет? Скорее да, чем нет. Но это мы как-то сумеем замять, она сама, если что, и сделает. Слова Рико, что бы он ни вздумал рассказать, можно тоже списать на бред больного ребенка. Еще и плохо говорящего по-английски. Хотя они ж там могут и переводчика найти. Все равно, вряд ли кто-то поверит, что на мальчика напал человек-волк.
А раны санитара? Очень уж специфические раны, именно от когтей, и нешуточных.
На периферии сознания вертелся еще и в очередной раз вляпавшийся Нёлди. По словам Снарга, их скрутили тем самым утром, по пути к гостинице Ла Салль. Кто-то засек краденый «Мустанг», пока тот торчал в пробке на выезде из Чайнатауна и оперативно настучал копам. Никс, по-видимому, был вымотан и все еще нездоров, так что сделать ничего толком не смог, Снарг, нашпигованный пулями, и подавно. Иронично, что за вервольфом в полиции ничего серьезного не числилось, так что его-то, в конце концов, как раз отпустили, продержав всего чуть больше суток. Тем более, что Нёлди, который, в некотором смысле, задолжал воргу собственную жизнь, постарался того максимально выгородить и отмазать: тип какой-то на дороге проголосовал, я подвез, не знаю его, в первый раз вижу. А вот за самим никсом тянулся нешуточный шлейф: и двойное изнасилование в Мемфисе, и кража арбалета из какого-то там охотничьего магазина, причем арбалета, стрелой из которого то ли в тот же день, то ли на следующий застрелили черную женщину в Гарфильд парке, и угон того самого брошенного на подъезде к Куори Кантерас джипа, и, кажется, даже незаконное проникновение в базу ФБР… В общем, по прикидкам Киэнна, хватало примерно на три пожизненных.