- Ты должна сказать мне, когда остановиться…
- Обещаю, - заверяет она. - Не сдерживайся.
Я сильнее сжимаю ее бедро, перекидывая ее ногу через плечо. Я толкаю ее на спину и беру ее ртом. Сначала доставляя удовольствие, чтобы облегчить ей более грубую игру. Я кусаю ее внутреннюю сторону бедра, сосу клитор. На вкус она как чистое сладкое желание - сочетание, мало чем отличающееся от удовольствия и боли, которые я причиняю. Тоска тянет меня назад, мышцы напряжены от сдержанности.
Ее руки вцепились мне в волосы. Я поднимаюсь и обхватываю ее запястья одной рукой, а другой погружаю в нее пальцы. Вдавливая ее руки в кровать, я погружаю пальцы глубже, в воронку похоти, когда она прижимается ко мне, ее бедра выгибаются над матрасом.
Быстрым движением я протягиваю руку и стягиваю ремень со своих брюк. Ее глаза молят о доверии, она знает, что я никогда не причинил бы ей боль, не так, как она страдала раньше. И все, что ей нужно сделать, это произнести одну фразу, чтобы заставить меня остановиться.
Я не уверен, кто жаждет этого больше, когда я связываю ее запястья кожаным ремнем, но я почти дрожу. Может быть, часть этой инфекции просочилась внутрь меня. Шлейф черноты закружился, как чернила, в моих некогда нетронутых, спокойных водах, потрясая меня до глубины души. Метаморфоза в зверя из человека. Мужчина, который до нее, до этого случая, установил бы жесткие ограничения на смешивание боли с удовольствием.
Когда ты отдаешь себя кому-то, ты должен быть готов отдать ему все - готов быть любым и всем, что ему нужно. До Эйвери работа занимала меня целиком. Теперь я делаю ее приоритетом перед своей профессией. Ради нее я более чем готов раздвинуть границы. Словно щелчком я переключаюсь с доминирующего на подчиненного по просьбе ее тела.
Это новый вид освобождения, который пугает меня тем, что оно может означать. Я думал, что точно знаю, кем я был всю свою жизнь, и был тверд в этом убеждении. Контроль, порядок, простота - все перевернулось с ног на голову, чтобы я стал мужчиной, который ее боготворит.
И я поклоняюсь ей, привязывая ремень к изголовью кровати, ее запястья обтянуты кожей, так что мои руки могут пройтись по всему моему телу, запоминая каждый изгиб и мягкую ложбинку. Мой рот покусывает и ласкает, претендуя на каждый дюйм ее кожи. Когда она дрожит от желания, требуя большего, я чуть отодвигаю ее от изголовья кровати и переворачиваю на живот, обхватив за шею.
- Раздвинь ноги, - приказываю я.
Она делает это, прижимаясь своими бедрами к моим. Я обхватываю ее бедра ладонями и притягиваю ее задницу к своему члену. Трусь об нее. Ощущение ее идеальных ягодиц дразнит и сводит с ума. В этой эротической позе, широко расставив ноги, Эйвери толкается на меня. Я пощипываю ее соски, вызывая небольшую заминку в ее дыхании, а затем она дергается, когда я опускаю руку вниз, скользя пальцами по ее клитору.
Я растираю и массирую, зажимая ее скользкие губы между пальцами, прилагая достаточно давления, чтобы заставить ее извиваться.
- Сильнее, - требует она.
Я не стану ей отказывать. Используя реакцию ее тела в качестве своего проводника, я погружаюсь в нее снова и снова, двигая пальцами, пока она толкается мне навстречу. Ее бедра колышутся, сводя меня с ума, и я впиваюсь зубами в ее руку. Щипая ее сосок, я получаю еще один сексуальный толчок ее бедер, и я работаю с клитором, пока она не начинает задыхаться, откидывая голову мне на плечо.
Мой рот прижимается к ее шее, всасывая ее кожу между зубами, причиняя боль, которую она ищет. Она такая мокрая, мои пальцы скользят по ее складкам, ее жар пропитывает мою ладонь.
Я протягиваю руку за ее голову и ослабляю ремень достаточно, чтобы ее руки соскользнули, а затем обнимаю ее за плечи, прижимаю ее грудь вниз к матрасу, открывая себе беспрепятственный доступ, чтобы войти в нее.
Под таким углом она ощущается чертовски тугой. Мой член становится твердым, как камень, от ощущения того, как она сжимается вокруг меня.
- Господи... - я едва в состоянии выстроить связную мысль, не говоря уже о полном предложении. Я двигаюсь сильнее, руки стискивают ее бедра, толкая ее на мой член.
Он так чертовски жаден, что я собираюсь взять все на себя. Но я отстраняюсь, держа ее задницу чуть выше моего таза, чтобы получить контроль.
Эйвери воспользовалась заминкой и вырвалась. Она забирается ко мне на колени и обхватывает своими длинными ногами мою талию. Схватив меня рукой за шею, она скользит вниз по моему члену, заставляя меня проглатывать проклятия.
Ее порочная улыбка обжигает мою кожу.
- Мне нравится смотреть, как ты теряешь контроль. – Ее движения подводят меня к краю, пока она скачет на мне.
Я цепляюсь за ее бедра и врезаюсь в нее резче, ловя ее губы. Я запускаю пальцы в ее волосы и сжимаю, обнажая ее горло. Я не тороплюсь, целуя и пробуя на вкус, пока она двигается на мне, затягивая нас глубже в этот чувственный туман.
Поднимаясь на колени, я подтягиваю ее вместе с собой. Держа ее в своих объятиях, я вонзаюсь в нее до тех пор, пока она не впивается ногтями мне в спину для поддержки.
- Не сдерживайся... - она замолкает, и я разворачиваю нас к стене, прижимая ее к изголовью.
В первый раз... признаюсь, я был аккуратен, даже нежен. Боялся причинить ей боль или вызвать плохие воспоминания. Словно двигаясь по канату, я был сосредоточен на равновесии, а не на том, что мне нравится.
Ее сила и стойкость оказались сильнее меня. Сдерживаться с ней было бы оскорблением для этой женщины. Ее единственный страх - мой пистолет. Напоминание вновь пронзает меня яростью, и я выдергиваю ремень из изголовья кровати.
- Сделай мне больно, - шепчет она мне в губы.
Черт возьми. Сильная дрожь пробегает по моей коже вслед за ее словами. С обвитыми вокруг моей талии ногами, я сначала проверяю, делая легкий удар концом кожаного ремня. Ее тело охватывает напряжение, и я закрываю глаза от всепоглощающего ощущения того, как она сжимается вокруг меня.
Я стискиваю пальцы вокруг ее горла, прижимая ее к изголовью кровати, когда вхожу в нее и шлепаю ее по заднице сильнее. Я чувствую, как она задыхается под моей ладонью, и когда она снова расслабляется, я чувствую, как сильнее увлажняется мой член.
По ее команде удары становятся все сильнее, каждый раз это свидетельство моего контроля, который я не нарушаю. Мои пальцы крепче сжимают ее горло, ее глаза сверлят меня с отчаянной мольбой. Больше. Мои толчки становятся дикими.
Каждый раз, когда слышу щелчок кожи о кожу, звук посылает толчок, проходящий через меня. Она задыхается в моих объятиях, и чистое удовольствие искажает ее прекрасные черты. Я проглатываю ее хриплый стон, когда она кончает жестко, так чертовски жестко, и я освобождаюсь внутри нее.
Ее мышцы все еще доят мой член, когда мы опускаемся на кровать, мой рот впитывает последние остатки ее оргазма, пробуя на вкус ее желание. Когда я отрываюсь от нее, тяжело дыша и чувствуя головокружение, она гладит меня по затылку.
- Спасибо, - шепчет она.
Я не спрашиваю. Мне и не нужно. Но я слышу боль в ее голосе. Эйвери чувствует, что ей нужно /нечто, что обычно заставило бы меня съежиться, и она рада, что я могу ей это дать.
Однажды она может потребовать от меня больше, чем я смогу дать. Страх перед этим будущим заставляет меня прислушиваться к ее потребностям. Я отвечаю ей, лаская ее волосы, а затем укладываю ее в постель и обнимаю, прижимая к себе. Мы пытаемся обрести покой в темноте.
Глава 10
Свободные концы
Альфа
Прерывания болезненны.
Они высасывают душу, злобное ворье. Я прихожу к выводу, что непрерывный поток срывов при попытке овладеть величием является воплощением безумия. Прежде чем овладеть чем-либо, человек должен полностью посвятить себя этому, не отвлекаясь.
Таким образом, любое невыносимое прерывание становится нарушением. Это вторжение в сознание является проклятием и за этим должно последовать наказание.