- Ух ты. Так вот где спит великий детектив Куинн? – замечает Карсон. - Может ли профайлер дать нам какие-нибудь интересные сведения об этом человеке? - он засовывает руки в карманы и раскачивается на каблуках, посылая Сэди самодовольный взгляд.
Сэди улыбается, что происходит редко, как и гости в моем доме, и от этого в комнате становится теплее.
- Ты имеешь в виду тот факт, что он очень аккуратный чудик с навязчивыми состояниями, и вместо того, чтобы устраивать беспорядок, он просто избегает личных вещей?
Эйвери тихо смеется, и хмурое выражение на моем лице исчезает.
- Смешно, умники, - я сгребаю книги со стола и переношу их на книжную полку, а затем, подумав, выстраиваю их в ряд с другими книгами в алфавитном порядке.
Фырканье Сэди не остается незамеченным.
- Так, ладно, - говорю я. – Я люблю, когда дома чисто. Мы можем перенести «насмешки над Куинном» на следующий раз?
Карсон прочищает горло.
- Хорошо, босс. Так что же это за большой тайный план, который мы скрываем от федералов и капитана? Судя по тому, что сказала агент Бондс, похоже, мы получили наводку от этого адвоката - Ларкина.
Наводка. Больше похоже на подставу. Ларкин быстро подтвердил мои подозрения насчет Мэддокса. Слишком быстро, учитывая, что он бросает одного из своих прямо под колеса тяжеловесного автобуса. Как я понял, он хочет убрать Мэддокса из своей фирмы, но, поскольку его шантажируют, он не может сделать это сам. Он пытается придумать способ избавиться от шантажиста, не замарав при этом руки.
Надо отдать ему должное: он все продумал и знает, что мы не собираемся привлекать федералов. Я не против этого плана в целом, если это означает задержание подозреваемых и избавление Эйвери от опасности. Но преступление есть преступление. Закон есть закон. В чем бы ни был виновен Ларкин, что бы ни связывало его с этими преступниками, это просто так не исчезнет с моих радаров.
Ларкин должен знать об этом факте. Прекрасно понимая, что, как только мы произведем арест, один из преступников обязательно обратится к Ларкину. То ли ради того, чтобы умолять о сделке, то ли просто назло.
Как он собирается играть в эту игру и выйти сухим из воды? Или живым, если уж на то пошло.
Только когда украдкой бросаю взгляд на Эйвери, я замечаю ее грустное состояние и вспоминаю боль на ее лице этим утром, когда стало чертовски ясно, что она пострадала от так называемого Альфы... И вся последовательная и логичная цепочка действий перестает иметь какое-либо значение.
Как далеко я готов зайти, чтобы защитить ее?
Сэди подхватывает подсказку Карсона, прерывая мои беспокойные мысли.
- Мы заключили сделку.
- Не сделку, - поправляю я, обращая взгляд на нее. - Мы не заключаем сделок с негодяями.
Услышав раздраженный вздох Сэди, в разговор вступает Эйвери.
- Мне не показалось, что он негодяй... я имею в виду, да, он управляет БДСМ-клубом, но ведь это не является незаконной деятельностью, не так ли?
Все поворачиваются в сторону Колтона, этот вопрос безошибочно адресован ему.
Скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене, он пожимает плечами. Чертов самодовольный ублюдок.
- Он не делает ничего противозаконного, - наконец, звучит ответ. - Он предлагает услугу лицам, которые не хотят, чтобы их фетиши стали достоянием общественности. Некоторые люди подвержены слишком большому количеству комплексов, чтобы принять это, - его взгляд скользит по комнате, в конце концов, сосредотачиваясь на мне.
Я едва ли не смеюсь в голос.
- Принять это? Довольно трудно понять и принять, когда твой фетиш веревки...
- Шибари, - поправляет Колтон.
- …что очень похоже на результаты фантазий преступника-садиста, которые стали местом преступления, - заканчиваю я.
- Может, кто-нибудь объяснит мне, что, черт возьми, все это значит? - спрашивает Карсон.
- Торговля людьми.
Нежный голос Эйвери прорезает напряжение:
- Секс-торговля, - уточняет она, оглядывая комнату. - Похищение женщин в других странах и их исчезновения. Девушек привозят сюда, чтобы продать тому, кто больше заплатит. Накачивают высокоэффективным афродизиаком, который не только сделает их послушными и терпимыми к их безнадежному положению, но и самыми востребованными секс-рабынями, которых можно купить за деньги.
Наступает тяжелая и плотная тишина. Каждый задумывается, позволяя этой информации впитаться в сознание. Но я должен знать, детектив во мне нуждается во всех фактах.