Неужели любовь ослепила его до такой степени, что он не замечает очевидного? У Маргариты, вне всяких сомнений, проблемы с психикой, ей уже давно нужно было посетить специалиста. «Да она сумасшедшая!» — однажды ночью шепотом сказал жене Антуан. Это слово, наконец, прозвучало, но они никогда не произносили его на людях.
Жозефина перестала раскачиваться в кресле. Ей было тяжело вспоминать о том времени, но, как многие люди преклонного возраста, чья жизнь близится к концу, она постоянно погружалась в воспоминания. Единственное, что было хорошего в тех днях и о чем она жалела, был ее муж Антуан — его нежность, его присутствие рядом, их взаимопонимание. Увы, несмотря на совместные усилия, им не удалось спасти Феликса.
У нее за спиной открылась дверь, и порыв холодного воздуха вместе с Альбаном ворвался в кухню.
— Ты могла бы поваляться в кровати подольше хотя бы в воскресенье! — воскликнул он.
Пока Жо перебирала события прошлого, встало солнце. Пахнущий мылом и шампунем Альбан наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Возьми оладьи, это для вас, — сказала Жозефина, указывая на накрытую салфеткой корзину.
— Ты не пойдешь со мной? Дети расстроятся, и мы тоже!
— Мой милый Альбан, ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю. Каждый на своем месте, и все довольны.
— Братья сегодня вечером уезжают, — продолжал настаивать он. — Доставь им это удовольствие, идем…
Он взял ее за руку и нежно помог подняться, потом свободной рукой подхватил корзину.
— Надеюсь, тут много?
— А как же…
Улица встретила их моросящим дождем. Небо было свинцово-серым, угрожающим. Зимой и осенью Жиль с Софи и детьми появлялись здесь редко, а вот Коля и Малори бесстрашно бросали вызов непогоде. Они приезжали на сутки, разводили адское пламя в кухонном камине и спали в свитерах. В перерывах между полетами наведывался и Альбан. Впрочем, вилла часто всю зиму стояла закрытой и Жозефина почти забывала о ее существовании. Но теперь все было по-другому.
Глядя на фасад дома, пожилая дама остановилась.
— Альбан, ты уверен, что принял правильное решение? — спросила она каким-то чужим голосом. — Вы с Валентиной там просто заблудитесь! И потом, содержание этого проклятого мусорохранилища обойдется недешево! У меня уже нет денег, ты это знаешь, и я не смогу вам помочь. Хотя даже если бы они у меня и были, на дом я бы их не потратила. Если бы решение было за мной, я продала бы его завтра же!
— Проклятое мусорохранилище? — с улыбкой повторил Альбан.
Списав этот порыв на преклонный возраст бабушки, он попытался ее успокоить, но она продолжила:
— Ты встретил замечательную девушку. Увези ее подальше отсюда, поверь, я знаю, что говорю!
— Да что с тобой сегодня, Жо?
Он снял очки и протер стекла полой рубашки.
— Мы намокнем под дождем, пошли.
Жозефина поняла, что ей не удастся ни напугать его, ни привести в уныние. Да и был ли у него выбор? Альбан лишился профессии, доходов, возможности удовлетворить свою страсть к полетам. Ему предстоит заново начать свою жизнь, и он, вне всяких сомнений, думает, что здесь у него это получится лучше, чем в любом другом месте. Они с братьями всегда считали «Пароход» своим убежищем, своей тихой гаванью, и у Жозефины не хватало смелости их разубедить. Она предпочитала молчать, поэтому вся вина за то, что случится в будущем, ляжет на ее плечи.