— Его светлость уехали полчаса назад. Он просил меня напомнить вам, что вы пригласили сегодня к обеду мисс Ховард с Цейлона, и он просил вас передать ей его извинения за свое отсутствие, поскольку он уже раньше договорился пообедать в клубе. Повар хочет знать…
— Спасибо, Боулз. Пришли повара ко мне наверх через пятнадцать минут. И проследи, пожалуйста, за тем, чтобы ровно в семь часов за мисс Ховард послали карету.
Не было смысла плакать или устраивать истерики, ничего хорошего от этого не будет. Он ясно объяснил ей, какие отношения будут между ними отныне. И как позже сказала ей Хэриет, теперь она замужняя женщина и должна принимать у себя и ездить в гости, должна вести дом и выполнять общественные обязанности, например, заниматься благотворительностью.
— Ради Бога, тетя Хэри! Другими словами, ты мне советуешь погрязнуть в скуке и рутине, пока я сама не стану невыносимо скучной и перестану интересоваться вообще чем-нибудь!
— Дорогая, я завела этот разговор только потому, что, очевидно, у вас с мужем не все в порядке. Иначе вы не стали бы приглашать меня поехать с вами в деревню. А ведь у вас еще медовый месяц!
Алекса задумчиво потягивала вино, размышляя о том, не выдала ли она себя.
— Это потому, что медовый месяц… Это старомодно, в конце концов. Моя свадьба с Эмбри… Это свадьба по взаимному соглашению… У каждого из нас свои друзья и свои интересы. Вскоре я собираюсь поехать в Испанию или Португалию, а может, и на юг Франции… без Эмбри, конечно. Я думаю, вдовствующая маркиза Аделина будет сопровождать меня. Тебе не кажется, что это будет забавно? — Она весело рассмеялась, взглянув на хмурую Хэриет. — Пожалуйста, тетя Хэри. Почему бы тебе не поехать с нами? Мы бы прекрасно вместе провели время. Аделина знает там абсолютно всех. Мы будем останавливаться в замках, на виллах… О! Я уверена, тебе понравится. Кроме того, я тебе доверяю, а ей нет. Мы только используем друг друга, а мой… а Ньюбери не разрешает ей ехать в этом году без меня, поэтому видишь…
— Я вижу, что ты плаваешь в очень опасной воде, моя дорогая, и я могу только надеяться, что ты будешь достаточно осторожна. А что твой муж думает об этих планах?
— Эмбри? Я ему еще не говорила, но ему все равно, он всегда так занят. Пожалуйста, скажи, что поедешь, тетя Хэри. И ты сможешь удержать меня от глупостей.
— Посмотрим, посмотрим, — задумчиво сказала Хэриет, хотя все это ей очень не понравилось. Однако она была рада, что поедет вместе с девочкой в деревню, потому что ей явно надо, чтобы с ней рядом кто-то был. За ее веселостью чувствуется напряжение. У нее что-то случилось, но Хэриет не смогла прямо спросить Алексу об этом. Ведь они как бы заново начинают привыкать друг к другу. Возможно, когда они проведут вместе побольше времени, Алекса расскажет ей все, и тогда она сможет ей чем-нибудь помочь. Хэриет не могла избавиться от чувства вины за то, что тогда случилось, и за то, что могло случиться на Цейлоне, хотя она всегда и была убеждена, что все, что ни делается, все к лучшему.
Глава 51
Скука и однообразие. Сначала в деревню к открытию охотничьего сезона, который продолжается до тех пор, пока зима полностью не вступит в свои права, затем Рождество, потом Европа, по которой путешествуют для того, чтобы убить время до начала следующего лондонского сезона. Вся жизнь расписана по часам на годы вперед.
Алекса и Хэриет ехали в одной из карет, а лорд Эмбри, несмотря на мелкий дождь, предпочел ехать в фаэтоне. Им понадобились три кареты и старый дилижанс, чтобы погрузить весь свой багаж и разместить слуг, которых они взяли с собой в деревню. Алекса надела на себя три теплые нижние юбки, а поверх шерстяного золотисто-коричневого платья толстую кашемировую пелерину. Вся ее одежда была цвета осени, по выражению ее портного. Даже Хэриет сказала Алексе, что ей очень идут эти цвета.
— Боюсь, я никогда снова не смогу привыкнуть к английской погоде, — поеживаясь, сказала Хэриет. — Я думаю, мне лучше вернуться на Цейлон. Мартин ведет себя сейчас очень достойно, и я могу позволить себе купить небольшой домик в Коломбо или в Кэнди. Здесь слишком сыро для старых костей.
— Тогда тебе следует поехать со мной в Испанию в следующем месяце. В конце концов, сначала ты можешь поехать с нами, а? И я думаю, из Лиссабона уходит немало кораблей на Цейлон или в Индию. Ну, хотя бы подумай об этом, ладно? Я не хочу похоронить себя в деревне больше чем на неделю или максимум десять дней и надеюсь оказаться в тепле еще до конца ноября.
— Надеюсь, так и будет. Но, моя дорогая, я не знаю, готова ли я к жизни в высшем свете и этой постоянной беготне. Да и мой гардероб далек от совершенства, поэтому я постоянно буду чувствовать себя не в своей тарелке.
— Ну а если я сама сниму виллу, где мы сможем просто отдыхать, загорать, купаться, хотя бы ненадолго?
— Ладно, посмотрим! Но может быть, Эмбри захочет сопровождать тебя? В конце концов, каким бы ни был ваш брак, любой мужчина мечтает о сыне, который унаследует его имя и титул. Естественно…
— Поскольку ты будешь жить вместе с нами, тетя Хэриет, я думаю, будет лучше, если я объясню тебе кое-что сама, не дожидаясь слуг. — Хэриет никогда раньше не слышала такой горечи в голосе Алексы. — Мой муж не приходит ни ко мне в комнату, ни ко мне в постель. Фактически он старается избегать меня, насколько это возможно. Я не думаю, что он беспокоится о наследнике. Ему на это наплевать так же, как и на меня. Ему все равно, куда я иду, как я развлекаюсь… Но это не так важно. Суть в том, что он полностью безразличен ко мне. Ты сама в этом скоро убедишься.
В ближайшие же несколько дней Хэриет убедилась, что Алекса глубоко несчастна, несмотря на внешнюю веселость. Она почти не видела лорда Эмбри, разве что за обедом, потому что обычно он целыми днями ездил верхом или закрывался в своем кабинете. Это был действительно странный брак, и Хэриет не могла понять, как это получилось.
Солнце не появлялось вот уже три дня, и хотя их постоянно приглашали на обеды, музыкальные вечера и на партию виста, Алекса под разными предлогами отказывалась от этих приглашений. Все эти серые дни она проводила в своей комнате, где ходила из угла в угол до тех пор, пока не уставала, а затем ложилась спать. Иногда она играла в шахматы с Хэриет, писала письма и пила чай. Мужа она видела за обеденным столом, изредка они встречались на лестнице и обменивались вежливыми приветствиями, иногда она наблюдала за ним из окна, как он едет кататься верхом на вороном жеребце с белой звездочкой на лбу, на котором и она бы не отказалась покататься. Она видела, как он возвращается назад, промокший до нитки, и идет сушиться в конюшню, где болтает с конюхами и пьет с ними бренди. Она знала об этом от Бриджит, по словам которой, мистер Боулз считает неприличным для его светлости пить бренди вместе со слугами!
Сегодня Алекса не отошла от окна, как обычно, а осталась стоять, глядя на освещенные окна конюшни. Ей было интересно, о чем он говорит с этими людьми, почему ему нравится их общество? «Что мне делать, — думала она. — Я имею все, что когда-то хотела, и не имею ничего из того, что хочу сейчас».
— Моя дорогая, ты не сможешь постоянно придумывать причины и отказываться от предложений, — сказала Хэриет, когда они сидели в гостиной в ожидании обеда. — Даже если ты собираешься отсюда уехать в скором времени, все равно тебе не помешает с ними познакомиться на будущее, для того чтобы в следующем году…
В следующем году? И так год за годом, год за годом. Провинция, Европа, Лондон… Она будет тщательно выбирать любовников и менять их, как только они ей будут надоедать. И вскоре она научится не давать волю чувствам и слабости, даже перестанет ощущать пустоту внутри себя.
— Алекса, дорогая, тепло ли ты одета? Ты дрожишь как в лихорадке. Ты не заболела?
Алекса засмеялась:
— Тогда кому-то придется ухаживать за моей могилой… В тот вечер за обедом лорд Эмбри сказал:
— Я сегодня беседовал с одним крестьянином, он сказал, что завтра погода должна проясниться. Может быть, вы, леди, хотите нанести кому-нибудь визиты? Наши ближайшие соседи — сквайр с женой, миссис Иден, которая молода и всегда рада обществу кого-нибудь, близкого ей по возрасту. Она прекрасно ездит верхом, дружелюбна и очень обаятельна.