Линда отбросила челку с глаз.
— Это из-за вас мы в западне! Для чего вы принесли меня сюда? Это из-за вас мы попали в эту ловушку.
— А что я должен был делать? — огрызнулся он. — У меня не было выбора. И потом, я плохо соображаю, когда целуюсь.
Он ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки. Затем расстегнул еще одну пуговицу, за ней другую, и, наконец, не выдержав, стянул с себя галстук и с отвращением швырнул его на пол.
— Господи, и зачем я только согласилась на этот фарс, — несчастным голосом сказала молодая женщина. Она машинально сдернула с волос свой шарфик и начала нервно теребить его. — Теперь, когда я познакомилась с Бадави, я вижу, что он порядочный и честный человек. Такому нехорошо лгать, какова бы ни была причина.
Ответом ей послужило долгое молчание.
— Можно и не лгать, — сказал он, наконец. — И не делать из этого фарса, — серьезнее, чем обычно, добавил он.
Она украдкой посмотрела на него и сразу же пожалела об этом. Его темные волосы живописно нависали надо лбом и ниспадали на ворот его рубашки. Он снова напомнил ей невероятно привлекательного пирата из легенд. Его светлые глаза были просто неотразимы.
Она быстро опустила ресницы и начала разглаживать свой шарфик.
— От нас самих зависит все это сделать настоящим, — выдохнул он, наклоняясь к ней. — Ведь мы же муж и жена, и я хочу вас.
Он положил свою ладонь на ее нервно теребящую шарфик руку. Его рука на фоне ее ярко-зеленого платья казалась такой большой, загорелой и сильной.
— Вы тоже хотите этого, — медленно протянул он, — хотя и говорите «нет».
От его слов и прикосновений ее тело мгновенно пронзили тысячи раскаленных игл, вызывая жар и возбуждение. Желание, поднявшееся в ней, было острым, словно нож. Но она знала, что все это было бесполезно.
— Всего, на несколько дней? — горько сказала она. — Пока не уедет ваш гость?
Он поцеловал ее обнаженное плечо.
— Может быть, дольше. Кто знает?
— Я знаю, — сказала она, поднимаясь. — И не собираюсь быть женщиной на одну ночь или на две недели. Это ваш образ жизни. А у меня другой — я нормальный человек. Да, у меня могут быть желания, как и у всякой другой женщины, но я никогда не забываю, что не всегда можно иметь то, что тебе хочется.
Он может хотеть меня, говорила она себе, но не так, как я. Он знает только физическую любовь. Все остальное для него — шутка, игра.
— У меня есть ребенок, и я должна помнить о своей ответственности перед ним и не хочу заниматься недостойными делами.
— Это не дела, а брак, — сказал Грэг.
— Никакой это не брак. — Она решительно взглянула на него. — У меня никогда не было настоящего брака. Ни в первый раз, ни теперь. Брак означает длительную совместную жизнь. Он означает обязательства друг перед другом, а вы боитесь их. У меня же есть долг перед тем малышом, который спит в соседней комнате.
У него сдвинулись брови и посуровел взгляд.
— Перестаньте прятаться за своего ребенка, Линда. Он не имеет никакого отношения к нам.
— Ко мне он имеет самое прямое отношение, — горячо сказала она, — и к тому, какая я есть, и к тому, какой я должна быть. Я для него единственная опора во всем мире, и я не собираюсь коллекционировать мужчин, время от времени появляющихся в моей жизни. Вы очень привлекательный мужчина, мистер Хьюстон, — откровенно призналась она, — но я не верю в краткосрочные отношения.
Она повернулась и направилась к двери.
— Я знаю, отчего вы сейчас взбеленились. — Улыбка снова играла на его губах. — Взгляните правде в лицо — вам хочется быть в моей постели. Я знаю это, и вы это знаете.
Она резко повернулась, глаза ее сузились от гнева.
— Можете помечтать об этом!
Он рассмеялся.
— Милая, я более реален, чем мечты. Если надумаете, дверь не заперта. Можете не стучать.
Выходя из комнаты, она не грохнула дверью только из опасения, что может услышать Бадави.
— Дорогая, нам нужно поговорить. — На лице Сарры было выражение, близкое к отчаянию. Мужчины завтракали на патио. Линда, держа около себя Томми, старательно избегала их.
Все утро она развлекала сына, рисуя смешные картинки про котенка: Бозо — пират, пожарник, космонавт, летчик.
И вот теперь Сарра, одетая в нарядное белое платье, стояла в дверях, держа в руках поднос с кофейником и двумя чашками.
— Можно мне войти? — спросила она напряженным шепотом.
— Конечно, — ответила Линда. — Томми играет на балконе. Что-нибудь случилось?
Сарра быстро прошла внутрь комнаты и поставила поднос на маленький столик. Затем налила кофе и подвинула одну чашку Линде.