В пылу драки Айронхайд перестал слушать сообщения о повреждениях. Он знал: чем больше продлится битва, тем сильнее пострадают они оба. И наивысшим милосердием теперь стали попытки поскорее прикончить врага.
Любой ценой.
Десептикон с добычей в манипуляторе не атаковал — наоборот, держал дистанцию, пока его собрат пытался нанести наибольший ущерб, то и дело успевая рассыпаться, уходя от критических ударов. Авалайн испуганно кричала, вырывалась, стёсывая кожу рук о намеренно острые элементы кибертронского корпуса.
— Не дёргайся! — рыкнул десептикон, отступив назад, когда оружейник снова вынудил врага рассыпаться на части и метнулся в его сторону. Он сильнее сжал когти — и девушка закричала, задёргавшись сильнее, отчаяннее, понимая всю беспомощность.
Айронхайд пропустил удар. За ним — ещё один. Пока один сжимает органика, как гарант неприкосновенности, второй выполняет грязную работёнку. Авалайн видела — да что там, чувствовала — каждый удар, и на глаза от ужаса и боли наворачивались слёзы. Не может всё закончиться именно «так»…
Десептикон то усиливал хватку, то ослаблял. Он понимал — убив органика, он потеряет единственный козырь, а оружейнику будет попросту нечего терять — и любой боец в отчаянии может уничтожить врагов даже с риском для актива.
Айронхайд не сдавался. Хоть против него и молодняк — он брал опытом, атакуя агрессивно, но вдумчиво. И с каждым новым движением противник чаще ошибался. За ударом — выстрел в корпус, за выстрелом — новый удар.
Авалайн снова зашевелилась, пытаясь рукой разжать путы инопланетных пальцев. Кожу жгло, кровь пачкала одежду, а металл на собственной ладони вдруг начал отдавать покалывающим холодком.
«Точно!» — опомнилась девушка, припоминая, как откинула Роук и заставила её напарника съехать с дороги. И пока Айронхайд подцепил ловким движением врага, выстрелив в плечевой сегмент, открывая манипулятор, она направила руку прямо в лицевую с торчащими клыками.
— Эй, шлака кусок! — крикнула девушка, и десептикон отвлёкся на неё, поднеся резко к окулярам и сжимая хватку. — Выкуси!
Перчатка, словно часть её самой, отдала всю ту боль и отчаяние разом — энергией, как тогда, но с конкретным желанием — уничтожить. Десептикон не успел ничего сообразить и заорал, хватаясь манипуляторами за лицевую, пока в стороны летели детали. Он разжал ладони, и Авалайн ухватилась за один из когтей, пытаясь не упасть. Тщетно. Кибертронец дёрнул конечностью — и девушка улетела, как мешок с костями…
Айронхайд ощутил всё — и стоило противнику отвлечься на раненого собрата, как он выстрелил в упор — и кинулся ко второму, вытягивая манипулятор. Авалайн он ухватил в последний момент, достаточно бережно, чтобы не навредить, валя на землю обидчика. Девушка слетела с его ладони на песок и стала отползать назад, тихо шипя: услышанный во время падения треск, похоже, оказался её собственной рукой.
Десептикон попытался распасться на детали, не в силах вырваться из-под трансформера в два раза больше, но Айронхайд ударил его в полуразрушенную лицевую. А потом ещё раз. И ещё. С каждым разом всё мощнее, раскидывая куски кибертрония по сторонам, не жалея сил, выплёскивая всё, что только мог, будто бы мстя таким образом обидчику. Он остановился лишь когда на месте головы осталось плоское расквашенное месиво, а конечности перестали вздрагивать.
И облегчённо провентилировал.
Авалайн за происходящим наблюдала с содроганием. Ей жгло и без того болящую руку от каждого удара, словно его наносила она сама. Песок летел в лицо, забивая все возможные места, а она так и смотрела как под гипнозом, не в силах оторвать взгляд от ужасающего зрелища. Айронхайд перевёл на неё взгляд, и в нём читалось такое человеческое незнание, с чего начать. Спросить, как она? Поднять с земли? Слезть наконец с трупа противника? Он уже отвык существовать не одним лишь сознанием…
— Ты как? — тихо спросил оружейник, пересев к ней ближе. Он протянул манипулятор, желая помочь встать, из-за множественных сообщений об ошибках не зная, что болит у неё, учась заново ориентироваться в ощущениях собственных сенсоров. С него тёк энергон, и часть деталей погнулась, одна пушка отлетела в ходе боя, но он мог функционировать дальше. А она?
— Я сама. — Авалайн не дала себя поднять — сама ухватилась за один из его пальцев и поднялась (не без помощи). Девушка критично осмотрела себя — ссадины, синяки, порванная одежда и, похоже, рука ушиблена — нет такой резкой боли, какую она помнила от перелома в детстве.
И вот они смотрели друг на друга, не совсем понимая, как дальше действовать. Потом окинули взглядом валяющиеся повсюду детали и корпуса, и снова — он ей в глаза, она — ему в оптику, затем на каждое, даже самое мелкое повреждение, и снова наверх, пытаясь осознать, что сейчас думает стоящий напротив. Сложно разом потерять часть привычных чувств и обрести давно забытые, но теперь придётся привыкать.
— Мы справились, — тихо шепчет Авалайн, и на глаза почему-то просятся слёзы. Слишком много выпало на её судьбу за последние дни, и желанная развязка — вот он, в своём корпусе, перед ней — радовала и ужасала одновременно. Снова в её жизни закончился уже понятный и привычный этап — нет в голове того ворчливого голоса, что научит инопланетным ругательствам, нет всей этой многолетней мудрости и воспоминаний. В её голове теперь только она сама. И снова в его функционировании всё привычно — его корпус, его пушки, за которыми он так скучал, и покорёженные тела врагов. Он волен сам решать как действовать, куда идти — и эта свобода опьяняла похлеще кибертронских баров.
Одно осталось неизменно — они всё ещё связаны. Только теперь помимо связи есть что-то ещё — эмоциональное, глубокое, не до конца понятное и от того пугающее. Просто испытывать подобное к существу своего вида — а тут… Айронхайд в своё время и так долго мирился с глубоким уважением и привязанностью к Ленноксу, а Авалайн уж точно всю юность не рисовала себе жизнь подле пришельца.
— Что дальше? — спрашивает девушка, в душе очень боясь не услышать желаемого — и ощущая себя непривычно тихо внутри.
— Выбор за тобой. — Айронхайд понимал, что она в праве сама решить: вернуться к нормальной жизни или провести своё существование рядом, втягивая себя в бесконечную войну двух фракций.
Снова настала пауза. Долгая. Мучительно-тягучая в своей непредсказуемости. Одно решение может перечеркнуть всё внутри них — или заставить выплеснуться урагану.
— Думаю после всего, — Авалайн под его взглядом постепенно расслаблялась, чувствуя себя хоть и малюсенькой, но защищённой, — я бы хотела остаться рядом. Ты не против?
В ответ оружейник трансформировался без слов всё в тот же пикап, не желая показывать свои чувства — непривычно, да и не в его стиле. Она и так всё понимает по открытой в приглашении двери, к тому же выдаёт себя расползающейся по лицу улыбкой и еле сдерживаемым слезам.
— И куда теперь? — Девушка забирается внутрь, кряхтя от ломоты во всём теле, будто ни одного целого кусочка не осталось.
— Я думаю, — оружейник и вправду на секунду сделал паузу, — нам нужно время освоиться. А потом решим. Вместе.
— Что ж, куда ты — туда и я…
Всё осталось позади, а предстоящие битвы — только маячили на горизонте. Пока что ветер трепал её волосы и ласкал покрывшиеся корками ссадины на лице, а он мчался вперёд, в неизвестность, думая, где бы подлатать корпус и тело напарницы. Не зря же между ними образовалась эта связь?
А металл на руке тем временем покалывал кожу, предупреждая о чём-то грядущем…