Хоть вопрос явно и не был риторическим, но прозвучал в пустоту. Его собеседник не сдвинулся ни с места, что весьма не понравилось повару. Лишь когда детектив понял, что собственными силами нужного ему человека не отыскать, он решил пойти на связь.
– Где я могу найти Томаса Уолтера? – взглянул Бедфорд на столового работника.
– Уолтера? – переспросил повар, удивившись внезапному интересу к своему помощнику. – Ну, уж точно не здесь. Лишь дурак, знаете ли, ошивался бы на работе в свой выходной. Чай, дома сидит.
– Весьма содержательный ответ, – ответил детектив. – А далеко ли его дом?
– А вот информацию по своим рабочим кому попало давать, знаете ли, не хорошо, – мужчина поправил свой колпак. – Вы ему будете кто?
– Абсолютно никто, – детектив вздохнул. – Я – частный детектив. Расследую дело о пропавших студентках этого заведения, – на последних словах он отвёл взгляд, нарисовав взглядом овалообразную картину.
– Ну дела…
Повисла тишина.
– Знаете ли, – начал Бедфорд. – Вы знакомы с теорией вероятности? Хоть раз на этой чёртовой неделе мне должно же повести в плане отсутствия никому не нужной части между заданным мной вопросом и данным мне ответом?
– Вы не подумайте, как вас там звать, что я какой-то ханжа, которому сложно дать адрес, тем более для дела, – повар усмехнулся. – Просто органы правопорядка в последнюю очередь спрашивают персонал столовой, – взгляд мужчины проскользнул за спину детектива, после чего изменился. – Джефсон, что ты за гад такой? Кто так протирает? – бас отразился от стен.
– Итак, – Бедфорд демонстративно начал прожигать взглядом циферблат. – Где живёт Томас Уолтер?
– 31-ая Западная улица, – высказал повар. – Здесь недалеко. Квартира вроде на последнем этаже. Здание старое, сами найдёте, – последние слова он проговорил быстро, теряя интерес к собеседнику из-за возникших обстоятельств. – Кто так протирает стол? Чтоб машину тебе так протирали! – обратился он к работнику столовой.
В свою очередь Бедфорд, услышав необходимую информацию, поспешил покинуть не только данное помещение, но и сам Колумбийский университет.
– …да, откуда у тебя машина?
Старый многоэтажный дом в Нью-Йорке – это своего рода гадкий утёнок в стае лебедей. И речь не столько о величии и помпезности одних и ущербности другого, сколько о разнице в их виде. Внешность обманчива, это вполне применимо и к постройкам. И хоть «старый» и «Нью-Йорк» по логике вещей не могут стоять в одном предложении, новыми зданиями называть те, которые уцелели после всенародной реставрации конца прошлого века, назвать было нельзя.
И всё же, подходя к одному такому дому, Бедфорд с лёгкостью мог сопоставить рабочий класс, проживающий там, с их местом обиталища. Они не дотягивали до элитарного сословия с их завышенными запросами, но и середнячки, по мнению писателя, обитали в более типичных жилищах. Поскольку данная постройка представляла собой этакую дань прошлому столетию, пытающуюся казаться своей среди гигантов современности, люди, обитающие там, являлись либо имеющими доход ниже нормы, либо не желающие переплачивать за излишнее удобство.
За свою жизнь детектив видел немало «муравейников в виде коробок», как он сам их называл, поэтому, не сбавляя шаг, он проследовал к входу в серо-облачное здание.
«Лишь глупцы считают, что паровая телега Кюньо может содержать в себе дизельный двигатель», – подумал мужчина, не обнаружив в здании лифта, после чего резвым шагом начал штурм великой вереницы ступеней.
«Если каждое расследование, это своего рода взбирание наверх, – размышлял детектив, добравшись до первого лестничного пролёта, – с многообразием препятствий в виде потёсанных перилл, грязных стен, недоброжелательных обитателей жилища. Каждый лестничный марш – это плод прохождения зацепок-ступеней, проходя всё дальше и дальше, – думал писатель, миновав уже свыше четырёх площадок. – Встаёт выбор, остаться ли здесь, где каждая дверь манит открыть её, исследовать, тем самым отвлекая от истинного пути. В такие моменты, кажется, весь мир против тебя. Что тут говорить, даже сила притяжения ныне – твой враг. Но, в конце концов, при должном умении и сноровке ноги всё равно приведут тебя к заветной цели».
Бедфорд добрался до последнего лестничного пролёта, встал, вдохнул полной грудью, сбивая небольшую одышку, и мельком взглянул назад.
«Когда-то этот процесс занимал у меня гораздо меньше сил, – мужчина взглянул на единственную дверь, втесавшуюся в ветхую стену, – и времени».
Раздалась продолжительная трель массивных стуков в дверь, источником которых служила рука Бедфорда.