Преподаватель полез за своим портфелем, достал оттуда кошелёк и долго копался в его отделениях. Наконец положил на стол чек.
– Вот. Спасибо моему дотошному отношению к доходам и расходам.
Детектив осмотрел переданный чек. Всё верно – дата, время совпадают. Нужно было для стопроцентной гарантии узнать ещё мнение Роджера Скифа, чтобы он подтвердил тот факт, что они действительно вместе сидели в ресторане.
Когда Сандерс сложил на место свои вещи и устроился поудобнее, то Бедфорд продолжал опрос:
– Что вы делали шестого ноября около пятнадцати часов, когда пропала Кейт Мортон?
Брэндон побледнел, его глаза уставились на детектив и передавали истинный испуг.
Бедфорд опустил глаза на жёлтый стикер, который приклеивал к странице в блокноте, и тем же спокойным тоном проговаривал:
– Расскажите все по порядку.
Преподаватель встал из‐за стола и прошёл до окна, что было закрыто жалюзи, и уверенным голосом отвечал.
– С самого утра и до вечера я был здесь. У меня были занятия.
– Какой предмет и в какой группе?
– Это было окно. Я сидел здесь, на кафедре, и читал. В шесть было заседание, так что я только к восьми смог выйти с работы.
– То есть в то время, когда было совершено похищение мисс Мортон, вы сидели в этом самом кабинете и читали? Кто сможет…
– Никто. Я сидел здесь один, – уверенно говорил Брэндон, но что‐то в нём смущало Бедфорда. Отсутствие эмоций.
Он так жадно, ярко и экспрессивно говорил о Мёрфи, потому что ему нечего было скрывать. Да, он угрожал, но все его высказывания голословны, нет веских улик. И всё, что говорит Мёрфи против него, никто не сможет подтвердить. Сандерс с лёгкостью может отказаться от своих слов и уверять присяжных, что угроз не поступало. Ну и козырем в его защиту выступало алиби в день похищения Роуз, что значит – уже не его руками похищена девушка. А здесь – пустота. Брэндон будто натянул маску и прятал за ней свой страх.
Поднимать тему связи Кейт и этого преподавателя Бедфорд сейчас не хотел, но другой возможности могло и не представиться. Он сам дал имя Брэндона Сандерса на рассмотрение детективу Чендлеру из полиции, и тот мог в скором времени нагрянуть с официальным допросом. После этого бы Сандерс вряд ли стал откровенничать. Сейчас самое время.
– Мистер Сандерс, скажите, какие отношения у вас были с Кейт Мортон?
Брэндон напряг скулы:
– В каком смысле?
– Это я хочу у вас узнать. Насколько вы были близки с пропавшей?
Преподаватель стоял у окна и молчал. Кабинет охватила тишина. Было слышно, как детектив беспорядочно водит стрежнем ручки по бумаге.
– Мистер Сандерс…
– Я не буду говорить без адвоката.
– Ах вот оно что.
Бедфорд, кряхтя, встал со стула.
– Не беспокойтесь. Он у вас есть. Я могу ему позвонить, пригласить сюда, и мы вместе продолжим нашу беседу. Или можем сидеть тут в тишине и ждать детектива Чендлера, который вскоре захочет с вами побеседовать, только уже не дружески, как я сейчас. Узнав, что у вас нет алиби на это время, он защелкнет на ваших запястьях наручники, зачитает ваши права, где, кстати, тоже есть пара слов об адвокате, которого вы требуете, и повезёт вас в полицейский участок. В комнату для допросов. – Бедфорд встал позади Сандерса. – Или мы можем с вами сейчас поговорить и разойтись. В случае чего, могу содействовать вам и вашему драгоценному адвокату.
– Вы? – наигранно рассмеялся Сандерс.
– Представьте себе. Один доброволец стоит двадцать принуждённых. Так насколько близки вы были с Кейт Мортон?
Брэндон продолжал упрямо стоять и таращиться в окно, покусывая губы.
– Глупо молчать, когда я уже знаю, что у вас был роман.
– Тогда что вы ещё хотите знать?
– Детали. С чего всё началось и чем закончилось? Чем смогла привлечь вас Кейт и как ранила сердце?
Сандерс с минуту молчал, потом прошёл до своего места, сел; осторожно осведомился, не выйдет ли этот разговор за стены кабинета. Детектив тоже присел на стул, попутно механически кивнув, заверил, что всё лишь в рамках его собственного расследования и снова принялся черкать в блокноте.
Измученный преподаватель поведал историю романа со своей студенткой. Он рассказал о их первой встрече, о том, как всё стремительно развивалось, и как ему было хорошо с ней.
Стрелки часов подходили к цифре шесть, когда Брэндон Сандерс, будто окунувшись в прошлое, рассказывал о периоде бесконечной любви к Кейт Мортон.
– …верите или нет, но я словно помешался на ней. Она пыталась что‐то сказать, а я не слушал. Моё сознание знало, что этот вечер несёт огромные неприятности, ведь не просто так она пришла ко мне впервые без предупреждения. Она сказала, что меня не любит больше, и нам лучше расстаться. Я уговаривал её передумать, ползал на коленях и просил прощения за всё. За что? Я не знаю. Я хотел всячески её оставить рядом с собой. Но Кейт наотрез отказывалась. Как полоумная твердила, что не любит меня, что хочет уйти. Пришла лишь для того, чтобы я всё узнал, что бы не питал больше ложных надежд, что она вернётся. Она пришла сказать, что всё кончено. Я не знаю, что произошло, что ей не понравилось, но она вот так в один вечер разлюбила меня. Куда ушли все её чувства? Разве так бывает? Возможно ли это? – в глазах Сандерса промелькнула искра счастья. Наверное, он вспомнил Кейт и их вместе.