Франтишек растерянно спрашивает:
— С чего это мне возвращаться?
Квета молчит. Франтишек поднял глаза к открытым окнам — а в них теснится множество девчачьих, а кое-где мальчишечьих лиц — и все понял. После реплики, прозвеневшей прямо над самым ухом Франтишка: «Говорила я, у Кветины кто-то есть? Говорила!» — лиц в окнах изрядно прибавилось. Теперь уже Франтишек чувствует себя обязанным взять Квету за руку. Только это ему и остается, если он не хочет, чтобы Квета убежала от этих жестоко любопытных, смеющихся зрителей. Ему, впрочем, до них и нет дела. Его куда больше угнетает мысль, что начинать придется с пустого места. Квета — детдомовка, нет у нее тыла в виде четырехкомнатной квартиры, нет над нею хранительной руки любящих родителей. Ягодки-то — одного поля!
Сжав руку Кветы, Франтишек двинулся к небольшой дверце в воротах. Ему приходится слегка нагнуть голову — и вот они уже в темной проходной. Вдоль стен ее тянутся полки, в их отделениях стоят резиновые сапоги, от карликовых размеров до таких, какие надевает мать Франтишка, когда отправляется в коровник. Не все пары, конечно, поместились на полках, множество сапог валяется прямо на земле. Из проходной открываются три пути: во двор, над которым, как над Сахарой, дрожит знойный воздух, в левое крыло замка и в правое; но Франтишек выбирает именно тот, который нужен. Это побуждает Квету наконец-то раскрыть рот:
— Идешь так уверенно, будто все здесь тебе знакомо. А ведь это я провела здесь полжизни.
Франтишек сделал довольно судорожную попытку пошутить:
— Полжизни? Значит, ты тут и родилась?
— Нет. Меня сюда поместили, когда мне было шесть лет. И жила я здесь до пятнадцати. А теперь мне восемнадцать.
— Ты ездишь сюда из благодарности?
Франтишек совершенно не информирован в этом вопросе. О существовании детских домов он знает только по газетам. Однако его дурацкий вопрос не вывел Квету из себя.
— Господи! На что им моя благодарность?
Над лестницей, ведущей к сверкающему чистотой коридору, — надпись:
Квета уловила недоверчивый взгляд Франтишка.
— Нет, здесь было совсем не плохо. Большинство из нас любит приезжать сюда. Такое благодарное чувство становится привычным. В альбом наклеивают наши фотографии — выпускной класс, свадьба, снимок с мужем, с детьми — и с гордостью показывают их представителям школьного отдела, отдела социального обеспечения министерства… — Квета вдруг осеклась, потом закончила извиняющимся тоном: — А иначе и нельзя. Ведь через этот дом проходят десятки, сотни детей.
Младшим школьникам, гоняющим по коридорам и лестницам, нет дела до чужого дяди и девицы, а хорошенькие пятнадцатилетние девочки самым прозрачным образом дают понять, что они хорошо воспитаны и умеют себя вести. Выбегут из двери — в руках вязальные спицы, клубок пряжи, начатый рукав, — обгонят Франтишка с Кветой, откроют окно в коридоре — и возвращаются, скромно потупив глаза. Проходя мимо Кветы, прошепчут: «Приветик!» — и скроются в дверях спальни, рабочей комнаты, класса. И тогда из-за этой двери слышится взрыв веселого хохота. Когда хохот утихает, из другой двери выбегает другая девица, обгоняет нашу парочку, закрывает окно, возвращается медленно, потупив глаза, шепчет: «Приветик!» — и скрывается за дверью, за которой тотчас взрывается веселый хохот. А то сбежит какая-нибудь девица с лестницы, накинется на кого-нибудь из первоклашек, накричит, зачем руки грязные, и потащит мимо Франтишка с Кветой в умывальню…
Коридор кажется бесконечным оттого, что Франтишек в центре множества мелких эпизодов, — впечатление обманчивое, и оно рассеивается, как только он осознает, что эти эпизоды происходят одновременно, все разом.
И вот он стоит перед дверью с табличкой «КАНЦЕЛЯРИЯ» и вопросительно смотрит на Квету. Та пожимает плечами, и не успел он постучать в эту дверь, как она предупреждает его, что стучать нет надобности. Они входят в канцелярию, и Квета представляет Франтишка очень красивой женщине в белом халате. Это заведующая детским домом, и держит она себя с той непринужденностью, какой требует дипломатический протокол от государственных деятелей на переговорах, назначенных заранее. Заведующая невинно обращается к гостю:
— А знаете, когда я в прошлый раз спросила Квету, есть ли у нее парень, она ответила отрицательно!
Франтишек, только что произведенный таким образом в женихи, чувствует, как все лицо у него вспыхнуло. Вот именно. Как у мальчишки. Но замешательству его еще не конец — заведующая, не меняя тона, спрашивает: