Здесь уместно заметить, что тетя держала себя истой дамой, перещеголяв даже героинь русских романов прошлого века. Те прибегали к французской речи, когда вздумается, тетя — лишь для того, чтоб обругать кого-либо из членов своего семейства.
В воздухе пахнет смолой, майораном, чесноком, и все, как по команде, натягивают на себя самое худшее тряпье, какое у кого найдется. К первой фазе убиения свиньи не приступают в смокингах. (И все же процесс ошпаривания свиньи на всю жизнь запечатлеется в памяти Франтишка, и всякий раз, как он впоследствии будет приобретать новый костюм, что, конечно, будет случаться не так уж часто, он будет представлять себя в черном или светлом, с иголочки новом костюме, в белой рубашке с незапятнанными манжетами и при галстуке, стоящим над дымящейся лоханью, в которой, осыпанная смолой, валяется грязная, щетинистая туша.) Воспользовавшись моментом, тетя удалилась кое-куда. Не тут-то было! Подобно многому, что изменилось в жизни, уборной на прежнем месте не оказалось.