Гроб пронесли мимо могил Белинского, Добролюбова…
— Сибирь теряет самого талантливого и почти единственного своего поэта, — с трудом говорил Ядринцев, слезы душили его. — Он любил свой край горячо, как истинный сын…
Кто-то из студентов прочитал стихотворение Омулевского «Немного мне надо для счастья…». Потом глухой стук сырых комьев о крышку гроба. И душераздирающий крик вдовы, подрубленно рухнувшей на землю… Аделаида Федоровна и Александра Викторовна взяли ее под руки, подняли. Дождь усилился.
И уже уходя с кладбища, Ядринцев увидел Шелгунова, без шляпы, с поднятым воротником, стоявшего чуть в стороне. Волосы его были мокры, капли дождя стекали по лицу и бороде.
— Видите, Николай Васильевич, как все бывает… — сказал Ядринцев, поравнявшись. — Вот и сделал свой последний шаг автор «Шага за шагом».
Шелгунов молча кивнул.
11
Медвежья шкура, уже не столь пышная, изрядно потертая и как бы уменьшившаяся в размерах, из темно-бурой превратившаяся в буро-коричневую, лежала на прежнем месте — подле дивана; шерсть на ней местами посеклась, вылезла, образовав проплешины…
Аделаида Федоровна как-то, обратив внимание на этот ее неприглядный вид, предложила убрать, выкинуть ее из кабинета. Но Ядринцев решительно воспротивился: «Нет, нет, зачем же? Пусть лежит… — И добавил с улыбкой: — Она еще послужит сибирской газете».
Видимо, Николай Михайлович дорожил ею не только как подарком сибирских друзей, но и как своеобразным талисманом… И впрямь невозможно было представить редакторский кабинет без этой шкуры. «Что ж, — подумала Аделаида Федоровна, — и то верно: пока что высочайшая немилость обходит нашу газету стороной. Слава богу, скоро отпразднуем двухсотый номер!..»
А из Иркутска пришло известие: «Сибирь» закрыта. Бывший редактор Михаил Васильевич Загоскин уехал в деревню учительствовать, ближайшие сотрудники Вагин и Писарев остались не у дел…
Ядринцев глубоко переживал случившееся, ходил в эти дни сам не свой. Жалел, что нет в Петербурге ни Потанина, находившегося в это время на Тибете, ни Наумова, который уехал в Сибирь, служил чиновником по крестьянским вопросам и литературой как будто вовсе не занимался… А тут и еще одна неприятная новость: открытие сибирского университета снова откладывалось… «Да будет ли этому конец? — возмущался Ядринцев. — Надо написать по этому поводу фельетон и в ближайшем же номере напечатать… Если к тому времени и «Восточное обозрение» не закроют. Теперь за нами очередь — и воцарится полный сибирский мрак. То-то Кондраты будут довольны… Ну, да ничего, — твердо сказал через минуту, — ничего, господа, мы еще повоюем! Как говорят англичане: diamond cut diamond. Алмаз алмазом режется».
Наконец приехал Потанин.
— Ну-с, батенька, и какова тут у вас погода? — спрашивал он, обнимая Ядринцева и с веселым интересом оглядывая редакторский кабинет. Все тут, как и прежде, стояло, лежало и находилось на своих местах — стол, заваленный бумагами, газетами, свежими гранками, диван подле окна у стены, и даже медвежья шкура… Потанин засмеялся от избытка чувств, не в силах сдержать радость, и с удовольствием ступил на нее, ощущая под ногами слегка пружинящую приятную мягкость.
— Погода у нас туманная, — сказал Ядринцев. — И чем дальше, тем непрогляднее… Без компаса не выберешься.
— Ну, да вам-то чего бояться, — с тою же многозначительной иносказательностью заметил Потанин и кивнул на стол, где лежали свежие гранки, — у вас надежный компас, не подведет… Ах, как я соскучился по нашей газете! — признался. — Вот засяду и просмотрю все до последней строчки… Наверстаю упущенное.
— Наверстывать-то вам придется не только в прочтении старых номеров, — улыбнулся Ядринцев. — Новые номера ждут ваших материалов. Давненько не печатались.
— Непременно будут, — пообещал Потанин. — И в самое ближайшее время. А я встретил сегодня Успенского, — вспомнил вдруг и оживился, хитро поглядывал из-под густых рыжеватых бровей. — Смотрю, а у него в руках целая кипа «Восточного обозрения». Что это, говорю, Глеб Иванович, у вас за интерес к восточной газете. Оказывается, он собирается в поездку по Сибири. Вот и перечитывает, набирается сведений.
— Да, да, Глебушка хочет посетить Сибирь… Ну, а вы как, довольны путешествием? Как Александра Викторовна, надеюсь, все в порядке?..
— Благодарю, все в порядке, — кивнул Потанин. — Но мне не хотелось бы отвечать на ваш вопрос односложно. Надеюсь, у нас будет время поговорить об этом обстоятельно. Рассказать мне есть о чем. Да! — как бы спохватился, вспомнил что-то важное, хотя по лицу было видно, что именно этот вопрос он и держал все время в уме, готовился, выбирал удобный момент, чтобы раскрыть его, как раскрывают в самый решающий момент козырную карту. — Могу вам сообщить новость. Виделся сегодня с графом Игнатьевым, новым генерал-губернатором Восточной Сибири. Весьма приятный и образованный человек. И он увлек меня своими проектами. Между прочим, и о вас шел разговор…