Пискнула рация. Ага - значит, полчаса прошло. Не спят, служивые, режим связи соблюдают.
- Полет нормальный, - ответил Андрей удаленному голосу капитана. - Продолжаю обход, подозрительного не отмечено.
Рация отключилась, а отзвуки одинокого человеческого голоса еще висели под угловатыми светильниками, не торопились растворяться в полутьме лабиринта. "Боспор", - игровые автоматы, ступеньки каскада, кресла и столики, запертые витрины и двери с табличками, диваны-недомерки и пальмы в каменных ящиках, - все слушало голос чужака. И еще кто-то слушал. Андрей, небрежно придерживая длинную рукоять фонарика, обернулся.
Никого. Только лупоглазые заокеанские посланцы с любопытством глазели с застекленных плакатов. Андрей мрачно посмотрел на ближайшего, - вихрастый, по-девичьи хорошенький мальчик, - очевидно, дальний родственник Гарри Поттера, угрожающе замахнулся магическим посохом. Ну-ну, смотри не урони палку, пионер. Раньше бы тебе наган в руки сунули и Ксанкой назвали. И кассовый сбор ты бы сделал солиднее, чем с этой волшебной базукой в лапках.
Рисованных созданий бояться было нечего. Безвредные. Они за стеклом томятся, и вы, Андрей Сергеевич, за стеклянными дверьми заперты. И даже жезл магический с шестью элементами питания в рукоятке у вас наличествует. Ну-с, делом пора заниматься.
Помахивая фонариком и временами включая его, Андрей проверил зал?3. Мощный луч осветительной "дубинки", отражаясь от многочисленных стекол, создавал иллюзию жизни. Интересно, видно игру фонаря снаружи? Отчего-то захотелось спуститься поближе к дверям. Может, подойдет капитан поболтать? Поделиться какой-нибудь свежей ориентировкой, покурить, потрепаться?
Андрей со злостью плюхнулся в кресло и достал сигареты. Пора признаваться. Трясетесь вы, товарищ отставной сержант. Херня, - ни в какую банду вы не верите. По-крайней мере, сейчас преступникам здесь делать нечего. Только все равно страшно. Тупо и бессмысленно страшно. Как в детстве. Ладно бы, темно было. Сотня ламп вокруг, - только головой крути. Пусть и не вся иллюминация сияет, но света с избытком, - хоть читай, хоть вышивай крестиком. Вон, - проезжающие по Бирлюковской улице автомобили видны. Отчего же чувство, что часовым в густой чаще торчишь, и колючие лапы ельника тебя по плечам похлопывают?
Табак в "Яве" тихонько потрескивал. Андрей жадно втягивал дым. Прав Александр Александрович, - одинокому мужику бояться нечего. Никто тебя не ждет, никому ты не нужен. Самое время рисковать безоглядно. Только какой же это риск, в рот тебе ноги? На грани истерики изволите беспричинно прибывать. Стоит глаза закрыть, и чувствуешь, как за спиной кто-то возникает. Сейчас как даст по шее, - может, не нравятся ему твои сигареты?
Андрей тщательно затушил окурок, щелчком отправил за кадку искусственного мини-кипариса. Встал, и, не оглядываясь, отправился вниз. Работа есть работа. А оглядываться необязательно. Тем более, за спиной никого нет, и быть не может. Никакие криминалы в прятки с тобой играть не будут. Нужно было бы, так уже прирезали бы. Только нет здесь никого.
Как раз проходил у входа, как напомнила о себе рация. Капитан сказал, что у них ничего нового. Андрей согласился, - нового у него тоже не наблюдалось. Страх дурацкий, - так и он уже не новость. Впрочем, насчет страха докладывать незачем, - менты и сами-то…
Черт, неужели они там, в "Газели", тоже очкуют? Может, это психическое? Этакая заразная долгоиграющая паника? С нормальной паникой Андрей был неплохо знаком. Но здесь с чего бы трястись? У группы в машине оружие. Дело известное, - "АК" отнюдь не всесильный магический жезл, но когда сжимаешь машинку с полным магазином, однозначно легче становится.
Андрей шел вниз, в зал для боулинга. Вообще-то, следовало оттуда начинать. Подземелья-подвалы, опять же выход к коллекторам. Зона повышенной опасности. Там, правда, не то что мышь, даже блоха не проскочит. Новое оборудование, полная компьютеризация, чистота и порядок.
В боулинге свет над дорожками был выключен, но и так споткнуться трудновато. Только вот… Андрей стоял под самым светильником, и испытывал изнуряющую уверенность, что сейчас свет погаснет. Ладно бы старый "Боспор", - там бы и ощупью выбрался. А здесь, - зацепись за любое кресло, - колену хана. В темноте вообще не выползешь.
Фонарик же есть!
Андрей удивился приступу накатившего ужаса. Ведь чуть не побежал, сломя голову. Что там такое Шурик Шурикович говорил про проверенные нервишки и душевное здоровье? Лоханулись в госпитале. Ведь предчувствовал совершенно точно, - вырубят свет и врежут перекрестным, из двух стволов. В одном углу даже шевельнулась тень, смутная, правда, но кто-то определенно вскидывал оружие.
- Не, лечиться я больше не хочу, - вполголоса сказал Андрей пустынным дорожкам и вытянувшимся по стойке "смирно" кеглям. - Я сейчас пройдусь до конца, потом сяду и включу телевизор. Ящик, вроде, не оговаривался, а, следовательно, не запрещался. А утром Таньке позвоню. Дочь умная. У них, там, на телевидении, про геопатогенные зоны и случаи массового умопомрачения всё назубок знают. Они сами в Останкино сплошь шизанутые.
"Боспор" молчал. Ждал чего-то скучно и терпеливо. Даже затхлостью и пылью откуда-то потянуло. С системой воздухочистки что-то?
Андрей хмыкнул. Что там с вентиляцией может случиться, если ее еще два дня назад в экономичный режим перевели? Страхи страхами, а денежки руководство мультиплекса считать умеет. И пора определиться, - или криминала бояться, или геопатогенных зон, или лично-индивидуального соскальзывания в старческий маразм. Вон, - уже страхи пошлые навалились, - охотятся на тебя. Угу, ниндзя-черепашки-чебурашки с бесшумными "Винторезами" наперевес. Кому ты нужен, инвалид?
Тьфу, вечерние таблетки забыл сожрать. С этим нелепым брожением по мультиплексным потемкам ночь может совсем нехорошей оказаться. Опыт имелся, - стоило пренебречь дежурным приемом препаратов, колено начинало так свински себя вести, что… Пару раз Андрей до утра дотерпеть не мог, - вызывал "неотложку". Когда ежедневно жрешь таблетки по расписанию, не геопатогенных зон нужно опасаться, а запамятовать о приеме спасительной дряни.
Андрей полез за чехлом от полевой аптечки, в котором хранил лечебную химию, но тут ожила рация. Ого, уже 23.30. Очередной сеанс связи.
- Хьюстон, станция "Боспор" продолжает полет нормально. Происшествий нет.
- Шутите, Андрей Сергеевич? Вы там не на "допинге", случайно? Нам здесь как-то тягостно. Юморить вроде не в масть.
- Что так?
- Погода видно. Опять дождь со снегом зарядил. Вы точно не употребляли?
- Да с какой стати? Полагаете, я здесь бар разграбил? Доверять людям нужно, капитан.
- Я доверяю, - "тоон" металлически вздохнула. - Просто у нас здесь мысли всякие разные возникают. Меланхолические. Принять бы для умиротворения души капель пятьдесят.
- Вы вокруг "газели" погуляйте, взбодритесь. Я сейчас до комнаты охраны дотащусь, кофе выпью. Здесь кофеварка здоровенная, - на взвод хватит. Как у вас с кофе? Может, пришлете бойца? Или все заходите. Все равно тишина стоит.
- Именно, что тишина. И вообще, у нас инструкция.
- Ну, тогда до связи.
Комната охраны, была, собственно, не комнатой, а тремя смежными помещениями. Раздевалка, собственно дежурное помещение, с двумя десятками мониторов наблюдения, и комната отдыха. Андрей налил кофе, кряхтя, опустился на черный псевдокожаный диван. Кофе был так себе, колено настойчиво напоминало о себе жарким подергиванием. Ладно, ладно, - следующую кружку закусим пилюлями. Андрей положил перед собой чехол "второй помощи". Промедола и трампапама в потертом камуфляже давно не было. Жаль, армейский трампапам умел снимать практически любые проблемы.
Глотнув кофе, Андрей глянул в сторону телевизора. Включить, что ли? Как раз полночные новости. В последнее время есть чему подивиться, - то в Австралии гигантские медузы на берег миллионами прут, то еще один вид смертельного гриппа по свету гулять двинулся. Да и местным происшествиям изумишься, - вот давеча нудистская демонстрация на Большом Каменном мосту приключилась. Два десятка человек что-то скандируя, побросали одежду и сиганули с высоты в воду. Четверо так и не вынырнули. Насчет чего протестовали голозадые, понять было трудно, мнения прессы разделились, а компетентные органы хранили таинственное молчание. Только мэр долго и яростно обличал прыгунов, напирая на то, что в виду стен древнего Кремля приличный гражданин должен топиться благопристойно, в полностью одетом виде.