Битва на реке Воронеге
Через несколько лет происходит вторжение шведов и в новгородские владения. «В лето 1164 придоша Свье подъ Ладогу и пожьгоша ладожане хоромы своя, а сами затворишася въ граде съ посадником Нежатою, а по князя послаша и по ногородце. Они же приступиша под город в суботу и не успеша ничтоже къ граду, нъ большую рану въсприяшя; и отступиша въ реку Воронаи. Пятый же день приспе князь Святослав съ новгородци и съ посадникомь Захариею, и наворопиша на ня, месяця миая въ 28, на святого Еладия, въ четвьрток, въ час 5 дни; и победиша я божиею помощью, овы исекоша, а иныя изимаша: пришли бо бяху въ полушестадьсять шнек, изьмаша 43 шнекь; а мало ихубежаша и ти езвьни» [ПСРЛ. 2000, т. 3, с. 31].
Поход шведского флота в мае, в самом начале навигации, был рассчитан на внезапность. Но шведский рейд не оказался неожиданностью для ладожан, которые, готовясь к нападению, сожгли посад и укрепились в крепости. После того как шведы не смогли ее захватить, они отошли в юго-восточное Приладожье. Уход их объясняется разными обстоятельствами. Есть мнение, что во время штурма и вылазки ладожан шведы понесли тяжелый урон и им было необходимо «оправиться после поражения и подготовиться к новому наступлению» [Шаскольский 1978, с. 63]. Отход шведов в зону скандинавской колонизации эпохи викингов, вероятно, неслучаен – они рассчитывали найти здесь поддержку населения, предки которого составляли основу «ладожского ярлства» [Лебедев 2005, с. 495]. Территории эти были населены приладожской чудью – носителями приладожской курганной культуры, предками вепсов и корел. В конце XII – начале XIII вв. эта культура прекратила свое существование.
Окончательное присоединение этих территорий к новгородским владениям связывается с битвой на реке Воронеге [Назаренко 1990, с. 91]. Возможно, неудача под ладожской крепостью вынудила шведскую рать искать другие цели похода: например, собрать дань с прибрежного финского населения или даже попытаться восстановить прежние, даннические, взаимоотношения с ним. Обращает на себя внимание стремительное выступление новгородцев и внезапное появление их в устье Воронеги: «пятый же день приспе князь Святослав съ новгородци». Как показывают современные экспериментальные плавания, только продвижение от Новгорода до Ладоги вниз по течению Волхова занимало около 5 дней. Кроме того, требовалось время на передачу сообщения в Новгород о появлении неприятеля, а также на сбор войск. В этой связи можно полагать, что система контроля за появлением противника и оповещения новгородцев, упомянутая в летописи в связи с Невской битвой 1240 г. [ПСРЛ 2000, т 3, с. 292], вероятно, существовала и ранее.
Обследование предполагаемого места битвы 1164 г., проведенное в 2002 г., включало осмотр акватории озера, примыкающей к устью реки Воронежки, ее русла в нижнем течении, а также опрос местных жителей и рыбаков расположенного здесь села Вороново. По одной из местных легенд, рассказываемых старожилами, предводителя, погибшего в битве со шведами, погребли в большом кургане, который воины насыпали шлемами. Показанная местными жителями насыпь находится в лесу, вблизи кладбища, недалеко от реки. Она не похожа на типичные для Северо-Запада погребальные насыпи, имеет неправильную форму и достаточно большие размеры – высоту около 10 м и около 20–30 м в поперечнике. По своему виду она напоминает всхолмление естественного происхождения.
Сведений о находках оружия или обломков судов в озере зафиксировано не было. Видимость в нем ограничена до 0,5 м, что делает проведение подводных археологических исследований здесь малоперспективным. Во время обследования нам передали наконечник копья, найденный несколько лет назад в реке Воронежке на глубине около 1,5 м, примерно в 0,8 км от ее устья, недалеко от южной окраины села Вороново[3]. Наконечник имеет следующие размеры: сохранившаяся длина – 25,5 см, реконструируемая – около 26 см. Длина лезвия составляет 13,5 см (кончик острия обломан), максимальная ширина – 4,2 см, толщина – 0,8 см. Лезвие в сечении имеет ромбическую форму. Втулка расширяется по мере удаления от лезвия и изменяет овальную в сечении форму у наконечника на округлую в основании, где ширина ее составляет около 5 см (рис. 15). Подобные типы наконечников копий существовали преимущественно в позднесредневековое время. Однако, по мнению А.Н. Кирпичникова, грубость форм этого наконечника может свидетельствовать о его местном изготовлении и в более раннее время. Таким образом, нельзя исключать отношение его к рассматриваемой битве.
3
Работы проводились Санкт-Петербургской археологической экспедицией. Находку обнаружил И.Н. Шпанев.