Прилично захмелевший Ваня Мошонкин, несмотря на своё экономическое образование, в диспуте участия не принимал, а хранил по своему обыкновению абсолютное молчание, с интересом, однако, наблюдая за развитием словесной перебранки. Лишь изредка он сдержанно икал или обрывал чересчур распалявшуюся супругу весомым аргументом: "Заткнись, дура!" Тактичные гости, естественно, не обращали ни малейшего внимания на Ванину некультурность.
Эта дискуссия могла бы длиться до бесконечности, но её прервал ворвавшийся в Викину с Васей комнату, где уединились спорщики, изрядно уже пьяненький Владимир Петрович. Широко раскинув руки и громко рыча, он имитировал идущий на посадку самолёт.
Гости разошлись поздно. И после них было немало работы по уборке со стола и мойке посуды.
................................................................................. Оставшись наедине с женой, Вася вручил ей подарок - упакованные в изящную коробочку серебряные наушные клипсы и кольцо с крупным камнем изящной огранки. Украшения были сделаны по собственным эскизам Васечкина ювелиром-любителем Гопасяном, армянином, - знакомым тёти Поли. Гопасян - по основной профессии биолог, - содержал подпольную ювелирную мастерскую, где изготовлял воистину изумительные вещи. Это хобби изрядно умножало скудное жалование научного сотрудника.
Клипсы представляли собой согнутые игривой дугой тонкие, хрупкие листики какого-то диковинного растения. В центре каждого из них, у начала стебелька, помещалось по крошечной жемчужине. Держались клипсы на мочках ушей при помощи хитро приспособленных, инженерных, винтовых зажимов, сделанных также из серебра.
Кольцо несло на себе сложный, но не громоздкий растительный орнамент, а в него вплетался, как причудливый плод, камень переменчивого настроения - александрит: сине-зелёный при солнечном свете и розовый при искусственном освещении. Этот камушек наш герой извлёк из старой, сломанной брошки, которую, будучи ещё ребёнком, выпросил у своей ныне уже покойной бабушки. А на серебро для украшений пошли несколько Советских полтинников 1920-х годов из Васиной нумизматической коллекции.
Получая изготовленные ювелирные изделия и расплачиваясь с мастером (работа по изготовлению украшений стоила целую месячную зарплату молодого кандидата наук!), Васечкин ощутил, что шустрый, чёрненький Гопасян напоминает ему кого-то, виденного раньше. Была в ювелире какая-то изменчивость форм. От округлых очертаний он беспрерывно переходил к угловатым, - и обратно. А, может быть, у Васи просто рябило в глазах. Наш герой даже подумал, что эти переходы чем-то напоминали, трансформации доктора Кубышки - из бочкообразного состояния в бутылкообразное. Но, в то же время, что могло быть общего между маститым психотерапевтом и ювелиром-любителем? Какая-то чепуха!
Когда Вася пожимал на прощание волосатую руку Гопасяна, тот взглянул на него своими маленькими глазками, которые приняли теперь некий оттенок бутылочного стекла, и сказал: "Красывыэ у вашэй супруги будут тэпэрь прыродна-растытэлныэ вещыцы! Но бэрэгытэс, - лыст вянэт, а плод сохнэт ат нэдастатка лубвы, а такжэ в чужой почвэ!"
.................................................................................
Вика осталась очень довольной Васиным подарком. Она любила серебро, и эти украшения чудесным образом пошли ей, ещё более оттеняя строгий стиль её чёрной одежды.
Погладив мужа по уже несколько плешивой голове, она с некоторой таинственностью произнесла: "Дружок, у меня для тебя тоже есть сюрприз. Но какой - сегодня не скажу. Узнаешь очень скоро, - когда я всё организую".
Вася любил, когда жена называла его "дружком", - но это случалось не слишком часто, - только тогда, когда Вика была в особенно благостном душевном расположении.
XI
Викин сюрприз был преподнесён Васечкину через несколько дней после её защиты. В глубине души наш герой остался им не очень довольным, так как подсознательно ожидал какого-то материального подарка. Вслух, естественно, воспитанный Васечкин своего неудовольствия не проявил, а, напротив, показал обильное душевное ликование.
Не случайно Вика погладила мужа по лысеющей голове, когда впервые упомянула о своём сюрпризе. Давно она уже была недовольна плешивым Васиным обличием. Поэтому, втайне от Васечкина, договорилась с его дядей - доцентом Всеволодом Павловичем Резаковым (братом Флоры Павловны) о том, чтобы тот устроит Васю лечиться от раннего облысения. Конечно же, все расходы по Васиному лечению брала на себя Вика.
Дядя Сева - высокий, суховатый, голубоглазый блондин - был врачом, специалистом в области судебно-медицинской экспертизы. За время своей профессиональной карьеры ему пришлось иметь дело с множеством убийств и дорожно-транспортных происшествий. Часто, читая какой-нибудь детектив, Всеволод Павлович восклицал: "Эx, - вот опять случай из моей практики изобразили! Почему я писать не умею?! Ведь на таком материале можно было бы стать русским Сименоном!"
Писать Васин дядя не мог, но, однако, был не совсем без художественных способностей. В студенческие годы он увлекался театром, сам играл в любительской театральной студии и даже был однажды приглашён во МXАТ на роль слуги в популярной в то время пьесе-водевиле драматурга Мудсона. В пепельном, напудренном парике, одетый в роскошную, пурпурного бархата, ливрею, дядя Сева открывал дверь, ведущую в устроенную на сцене гостиную. Там вели страстный диалог главный герой и героиня спектакля. Всеволод Павлович многозначительным баском объявлял: "Стол накрыт, господа!"
Благодаря своей видной внешности, высокому росту и недюжинному актёрскому таланту дядя Сева приобрёл себе многочисленных поклонниц среди студенток своего курса, которые не пропускали ни одного спектакля с его участием, с нетерпением ожидая выхода на сцену своего любимца.
Впоследствии, будучи уже солидным, женатым мужчиной и читая лекции по криминалистике в Медицинском институте, доцент Резаков также имел поклонниц среди своих студенток. По его рассказам, особенно донимала его негресса по имени Мудумба, - студентка из братской Нигерии. Во время дяди Севиных лекций она всегда садилась на первый ряд и жадно пожирала представительного доцента круглыми и белеющими, как два снежка на куче угля, глазами, смачно посасывая при этом усеянный золотыми перстнями большой палец.
Будучи так же, как и Флора Павловна, человеком общительным Всеволод Павлович приобретал друзей во всех сферах своей деятельности. Сначала - среди актёров: так, например, дружбу с артистом кино Мямлевым, снявшимся во многих Мосфильмовских боевиках, он пронёс со студенческих лет через всю жизнь. Потом - среди своих коллег врачей. Даже психотерапевта Кубышку дядя Сева нашёл для Васечкина через своих знакомых - судебных экспертов-психиатров. Большим приятелем Васиного дяди был и известный врач дерма-косметолог, специалист по облысению профессор Ворсистый, принимавший иногда участие в криминальных экспертизах волосяного покрова трупов. С ним-то Всеволод Павлович и обещал Вике свести её мужа для лечения от плешивости.
.................................................................................
Вика и Вася договорились встретиться с дядей Севой у него на работе, в так называемом "бюро", чтобы затем вместе отправиться в Государственный институт красоты к профессору Ворсистому. "Бюро" представляло собой солидных размеров дровяную избу. На её тяжёлой, металлической двери красовалась чёрная мраморная табличка со зловещим текстом, выгравированным золотом: "Бюро судебно-медицинской экспертизы. Экспериментальный морг".