....................................................................................
Ужин с Поросёнкиным и Коньковым прошёл неплохо. Вика была на высоте, - чрезвычайно любезна с гостями и оживлена. Вася заметил, что она даже как бы похорошела. Возможно, - от любви к своему толстопузому Пьеру.
Алексей Платонович и Федя много пили и наперебой расхваливали приготовленные хозяйкой деликатесы и саму хозяйку...
Антоша же, быстро наевшись, расположился на напольном коврике и увлечённо занялся сборкой "Города будущего" из только что купленного ему папой набора-конструктора "Лего" и не отвлекал на себя внимание взрослых.
Гости собрались уходить, когда было уже за полночь, и Вася спустился вместе с ними на улицу, - проводить их до метро. Вика же осталась с Антошей и принялась укладывать разыгравшегося мальчугана спать.
Нетвёрдой походкой трое мужиков чётко двигались по ночному бульвару в сторону станции метро "Вольтер".
- Хорошая у тебя жена, Васечкин, - заметил Поросёнкин лилейно-пьяненьким голоском и добавил, - мы, признаться тебе, брат, с Розой раньше грешным делом думали, что ты - непутёвый человек, - и ничего из тебя в жизни не выйдет... Но, пожалуй, с такой супругой ты не пропадёшь и многого добьёшься.
Васе показались неприятно-странными рассуждения Поросёнкина, и он поспешил сменить тему разговора, задав давно уже вертящийся у него в голове вопрос: "Расскажи-ка мне лучше, Алексей Платоныч, - как похоронили профессора Чеснокова?"
- А..., - да всё было нормально, - похоронили его вместе с покойной супружницей на Хованском кладбище. Так, что теперь их души, - если они есть, - вместе обитают... - как-то вяло ответил Поросёнкин.
В этот момент Федя Коньков поскользнулся на куске собачьего дерьма и еле удержался на ногах.
- Ёб тать! - сказал он, - почему в Париже все тротуары усеяны собачьим говном?!
- Кстати, по этому поводу приходит в голову одна интересная мысль, - продолжил философ Федя. - Спросите меня: "Чем отличается человек от собаки или от любого другого животного?"... И я вам отвечу: "Человек только нюхает говно, тогда как животные его и нюхают и едят. Хотя, впрочем, отдельные извращенцы тоже жрут говно..."
Вернувшись к себе, Вася поблагодарил свою пропащую жену и отправил её домой на такси, пообещав привести Антошу завтра к вечеру.
VI
Приближалось Рождество, и Париж украсился гирляндами цветных лампочек, а на улицах и в магазинах стало как-то веселее и праздничнее.
Среди такой атмосферы грустно было быть одному, - и Васе, к счастью, повезло: он познакомился с весьма приятной особой женского пола - двадцатипятилетней полячкой Магдаленой, студенткой Сорбонны. Знакомство это случилось благодаря Аркаше и Сарочке.
Дело было так. Испытывая к нашему герою солидарно-дружеские чувства, Аркаша уговорил свою еврейскую любовницу представить Васю кому-нибудь из её подруг. Шустрая Сарочка организовала всё в лучшем виде. Васечкин был приглашён на концерт органной музыки в церковь Сен-Сиверин, куда Аркаша явился в сопровождении Сарочки и Магдалены.
Магдалена понравилась нашему герою, так как была стройна, синеглаза и белокура. Только, как она сама не замедлила сообщить, - волосы её были крашенные. Магдалена сказала, что все думают, что в Польше полно блондинок. Но это - неправда, - блондинки сейчас стали редкостью. Однако быть блондинкой модно, поэтому многие полячки красят волосы в светлые тона.
После концерта Вася проводил Магдалену домой. А потом, выждав для приличия пару дней, позвонил ей и, не теряя времени даром, начал активно за ней ухаживать. Он дарил прекрасной полячке цветы, коробки конфет, и приглашал её два раза в рестораны. Короче,- ухлопал на своё любовное увлечение за очень недолгий срок кучу денег..., - но, тем не менее, нечего не добился, - полячка не хотела с ним спать. Магдалена говорила, что Васечкин всё равно её бросит, а она ищет либо серьёзных отношений, либо вообще предпочитает оставаться одной, и, что в её парижской жизни было и так уже много негативного опыта с мужчинами.
Рождественский вечер Вася всё же провёл в компании Магдалены, в её небольшой квартирке на чердачном этаже, за окном которой, на фоне чёрного ночного неба горела гипнотически-жёлтым светом громада Эйфелевой башни.
Вначале полячка и наш герой были одни. Вася явился выряженным в новую одежду, купленную только что специально для того, чтобы нравиться Магдалене. На нём были пиджак цвета свежего поноса, синеклетчатая рубашка, розовый галстук, усыпанный разноцветными фигурками верблюдов, и тщательно отутюженные тёмно-зелёные шерстяные брюки. Васечкин принёс с собой бутылку шампанского и огромную коробку шоколадно-ликёрных конфет "Мон Шерри".
В то время как наш герой, уже в который раз, пытался склонить неумолимую пани к интимной близости, в дверь постучали. Обрадованная полячка ловко вывернулась из его неуклюжих рук и побежала открывать... В комнату, в сопровождении Магдалены, вошла незнакомая Васе пара: высокий, толстый молодой человек, лет двадцати пяти, в длинном пальто из чёрной кожи и тоже высокая, но худая дама, старше его лет на десять - темноволосая и коротко постриженная, в джинсах и стёганой курточке-ватнике с капюшоном. Магдалена представила их Васечкину, как своих хороших знакомых. Он - Мишель, - электромонтёр, - то есть представитель французского пролетариата; она - Лена, - медсестра по профессии, - прибыла не так давно из России, а точнее - из Сибири, - искать во Франции своё женское счастье...
Таким образом, Рождественский вечер они продолжили уже вчетвером. Много пили, курили и болтали о самых разных разностях. Вася был рад встретить соотечественницу, - тем более, что эта русская дамочка оказалась весьма недурной собой. Если вначале беседа была общей и на французском, то по мере выпитого макро-компания разделилась на две микро-, - и Мишель теперь жарко спорил о чём-то с Магдаленой на французском, а наш герой полностью отдался общению с Леной, которая всё более и более ему нравилась, на родном языке.
Она рассказывала Васечкину о своей жизни. О том, как развелась в Красноярске с мужем, - дебоширом и пьяницей; о том, как приехала в Москву, а оттуда - в Париж, - и познакомилась по объявлению в газете со "своим французом".
Оказалось, что Лена в последнее время часто ссорилась с Мишелем на материальной почве. Он, будучи её любовником, раньше платил за её однокомнатную квартирку ("студию") на бульваре Монпарнас, а теперь стал жадничать. Так что, по-видимому, ей придётся расстаться с французским пролетарием и искать себе другое более дешёвое жильё...
Когда наши друзья прилично захмелели, между Мишелем и его подругой внезапно вспыхнула очередная ссора. Это произошло так. Разговор снова стал постепенно общим (на французском) и закрутился вокруг работы Лены и Магдалены. Оказалось, что вечерами (три раза в неделю) обе они служили официантками в небезызвестном в Париже "русском" ресторане "Комаров". Лена жаловалась на то, что работа эта слишком утомительна; и заявила, что очень бы хотела как-нибудь вечером прийти в "Комаров" не в виде официантки, а в качестве посетительницы с солидным кавалером, - "Вот тогда бы наш патрон язык бы себе со злости откусил".
- Но разве с жадиной-Мишелем возможно выкинуть подобную штуку? - полушутя, полусерьёзно продолжала Лена.
Её любовник при этих словах не на шутку надулся и начал лезть в бутылку. И, как это обычно бывает в семейных ссорах, - полились потоки взаимных упрёков и оскорблений.... В конце концов, Мишель окончательно взбеленился, стал красным, как рак, порывисто вскочил со стула, сорвал с вешалки в коридоре своё кожаное пальто, и, хлопнув дверью, выскочил на улицу.