Бросив с площадки перед дворцом Трокадеро прощальный взгляд на горящую огнями бесчисленных прожекторов, закреплённых на её теле, Эйфелеву башню, наши герои отправились в обратный путь. Проходя снова мимо нищего, они застали его уже отдрочившим и мирно спавшим. Порнографический журнал теперь закрывал лицо бродяги, и страницы его шелестели каждый раз, когда тот сипловато похрапывал.
Огибая российское посольство со стороны Булонского леса, Вася и Сандра обратили внимание на стоящих в большом количестве вдоль дороги педиков, ожидающих клиентов: либо других мужиков, либо пары. Завидев наших друзей один из них - здоровенный, молодой негр - вынул из заранее расстёгнутой ширинки свой стоящий член (таких размеров, - что Вася поначалу подумал, что это палка) и стал зазывно потрясать им в воздухе. Васечкина это несколько смутило, а Сандре член понравилась своей величиной. "Вот, смотри, Вася, это - настоящий негритянский хуй!" - прокомментировала она.
Пенис подобной величины Васечкин видел в своё время на выставке "Эротика в искусстве", проходившей в парижском центре Жоржа Помпиду: на большой, чёрно-белой фотографии 1930-х годов Гарлемский негр доставал его из ширинки своих хорошо-отутюженных брюк...
XII
На следующий день наши герои отправились на скоростном поезде почти за восемьсот километров на юг, к Средиземному морю - в Монпелье.
Там Васечкин и Сандра довольно быстро нашли большую двухкомнатную квартиру на нижнем этаже изящного современного домика. Квартира эта обходилась в месяц существенно дешевле, чем та, которую они снимали в Париже, - и была гораздо лучше. У них теперь имелся даже собственный садик, в котором можно было отдыхать, развалившись на шезлонгах и наслаждаясь ароматной мягкостью средиземноморского климата, а также поджаривать на углях пищу...
Сандра, не любившая шумную сутолоку больших городов, чувствовала себя в тихом Монпелье прекрасно. Занималась домашним хозяйством, гуляла, и даже довольно быстро нашла себе с помощью объявления в местной газете несколько небольших приработков: уборка в квартирах, глажение белья, слежение за детьми,... Параллельно она записалась студенткой в местный университет, и с сентября месяца должна была приступит к занятиям.
Поначалу Васечкин скучал в Монпелье, и этот город производил на него подавляющее впечатление, - некий душный, захолустный, каменный мешок. Однако постепенно наш герой также стал приобретать вкус к провинциальной жизни. Находясь всё дольше в Монпелье, он постепенно приспосабливался к неспешному ритму этого города. Начал Вася уже чувствовать шарм его пропылённых, тенисто-каменных средневековых улочек, скрывающих прохожего в душный полдень от безжалостной средиземноморской жары. Улочек, - по которым когда-то наверняка бродил Нострадамус, учившийся в местном университете, и Рабле, посещавший город.
И условия работы у Васечкина в Монпелье были лучше, чем в Париже. В местном университете было не так тесно, как в лаборатории мадам Падлю, и ему даже смогли выделить отдельный кабинет.
Вдобавок, Васечкин недорого купил старенькую, подержанную машину "Рено 5", - с немного помятыми дверями и облупившейся краской. С её помощью он стал постепенно восстанавливать утраченные за несколько лет, прошедших после сдачи в Москве экзаменов на права, водительские навыки. Вася и Сандра часто устраивали автомобильные экскурсии по окрестностям Монпелье. Разглядывали местные живописные пейзажи и сохранившиеся здесь в большом количестве древнеримские развалины и средневековые церкви и монастыри.
А ещё Васечкин, всю жизнь проведший до того далеко от больших водоёмов, был заворожен морем. Он часто приезжал на своём "Рено" на пустынные окрестные пляжи любоваться гипнотической силой волнующегося водного пространства: свинцово-серого - в непогоду; прозрачно-изумрудного - в солнечный день; серебристо-мглистого - ночью, - с висящей над волнами огромной, зеленоватой луной...
В тёплом Средиземном море можно было купаться до самой поздней осени. И Вася со своей негрессой наладились ездить в выходные на имевшиеся здесь в немалом количестве нудисткие пляжи. Как приятно было купаться голышом, - вода так нежно обнимает тело и ласкает попу. Извращенец-Васечкин любил заплыть подальше, к буям, - и там помочиться в солёно-тёмную морскую воду, - и даже однажды туда покакал. Кусочки бурого говна моментально всплыли на поверхность и были быстро разнесены в разные стороны волнами.
Единственное, что огорчало Васю, - это отсутствие рядом сына. Он скучал по Антоше, звонил ему почти каждый день, - но телефонные контакты не могли заменить живого общения. А для того, чтобы отправиться в Париж, - навестить сына,- нужны были деньги, с которыми у Васечкина, как всегда, было туго. Теперь наш герой стал понемногу откладывать на эту поездку, надеясь к середине лета скопить нужную сумму.
....................................................................................
Однако Васе так и не пришлось отправиться в Париж к Антоше. Вика снова вдруг внезапно исчезла, - перестала подходить к телефону. Нашего героя это, конечно, очень обеспокоило, так как он стал сразу же думать, что к его жене снова вернулось психическое заболевание. Но неясность длилась недолго, - всего несколько дней.
Однажды, субботним, майским вечером Васечкину позвонила Флора Павловна и испуганным голосом заверещала в трубку: "Как же так?! Ты там сидишь в своём Монпелье и ничего не знаешь... Вика с Антошей вчера вернулись в Москву!"
Для Васи это был удар. Теперь, значит, - он никак уже не сможет увидеть Антошу. А он так уже надеялся на скорую их встречу...
Флора Павловна рассказала, что Вика прибыла в каком-то странном агрессивно-депрессивном состоянии. Она привезла с собой кучу вещей, включая компьютер и телевизор. И было совершенно непонятно, как они с Антошей всё это дотащили.
Сейчас они живут у Таисии Петровны. Флора Павловна настоятельно рекомендует Вике сходить к психиатру, - так как поведение её невестки, действительно, кажется ей странным и вызывающим. О Викиных странностях она уже говорила с Таисией Петровной, - но та относиться ко всему этому как-то равнодушно и утверждает, что "увремя и родные стены усё вылечат".
XIII
Итак, - снова потекли для нашего героя тоскливые дни. Присутствие негрессы, конечно, скрашивало его существование. Но сознание того, что Антоша теперь далеко и, что - неясно, когда удастся его увидеть, - нагоняло печаль.
Из телефонных разговоров с родителями Вася вскоре узнал, что Вика немного аклималась и стала лечиться. Её врачом теперь был небезызвестный нам психотерапевт Кубышка, которого порекомендовала Васина мама. Он заверял беспокойную Флору Павловну в том, что у Вики ничего страшного нет, и, что причиной её нервного расстройства является чрезмерные ответственность и перенапряжение, свалившиеся на неё в Париже. Доктор Кубышка также, при каждой возможности, не забывал передавать приветы Васечкину, - как своему бывшему пациенту.
Нашему герою довольно легко удалось наладить телефонные контакты с Викой. Голос у неё был вяловатый, но чувствовалось, что она вполне сознательно отвечает на все вопросы. Единственное, что она толком не могла объяснить, - это причину своего внезапного отъезда из Парижа.