Куропаткиных удивило, что на голове у неё был надет странный, аляповатый берет из зелёной шерсти, который, как она с гордостью им сообщила, Вика связала сама...
"Это - тот самый берет, что она вязала в парижской психушке", - сразу сообразил Васечкин.
Вика принесла с собой в футляре скрипку. И исполнила им тем вечером несколько классических вещей. Но играла она плохо, фальшивила, - так, что Куропаткины чувствовали себя даже неловко. А, уже собираясь уходить, Виктория сказала, что намеревается в скором времени снова приступить к работе и попросила Костю написать ей программу исследований, объяснив, что самой ей это сейчас сделать трудно, так как у неё постоянно болит голова.
Костя, конечно же, согласился, и готовая программа была послана Вике по почте дней десять назад...
Куропаткины знали, что Вика была больна нервами и, поэтому наверняка могли подозревать об истинной причине её смерти. Но, к счастью, будучи людьми тактичными, они никаких вопросов Васе не задавали.
....................................................................................
Васечкину не очень хотелось возвращаться сразу домой. Всё равно, Антоша, которого дедушка и бабушка увезли пораньше, наверняка уже спал в их квартире в доме на набережной. Поэтому он вышел из метро вместе с Машей и Костей на их станции Парк Культуры, чтобы ещё прогуляться.
Оказавшись со своими друзьями на Комсомольском проспекте, Вася вспомнил, как чуть больше двух лет назад они вчетвером проходили здесь же, и, как Костя испытывал свой японский баллончик со слезоточивым газом. Не вернуться уже больше в то время!
Распрощавшись с Куропаткиными, Васечкин отправился домой к своим родителям. Идя по запорошенному мягким, искристым снежком тротуару Большого каменного моста, на котором ему раньше нередко приходили в голову суицидальные мысли, он думал о том, почему же Вика покончила с собой, и почему именно в день святого Валентина. Может быть - это из-за любви к нему или к Пьеру Гулю?... А, может быть, жизнь стала для Вики невыносимой из-за того, что она была неспособна работать?... Но тогда, причём тут святой Валентин? Кто знает?... Но, скорее всего, это произошло в минуту отчаяния, вызванного психической болезнью...
А ещё Васе снова пришла в голову старая пугающая мысль, - а не прыгнуть ли и ему сейчас с моста?... Но, почему-то, совсем не тянуло; и не было прежнего нервозного страха взглянуть вниз, на реку...
Эпилог
Шло время... Наш герой продолжал жить с Сандрой во Франции и забрал теперь к себе Антошу. Вася снова нашёл работу в Париже и они втроём перебрались туда из Монпелье. В столице Антоша стал ходить в школу при российском посольстве на бульваре Ланн. Благодаря окружению соотечественников мальчик не чувствовал себя слишком оторванным от Родины. У него появились хорошие друзья. О маме он почти никогда не говорил, и Васечкин, по-видимому, стараясь не травмировать его, не вспоминал в беседах с сыном Вику.
А в Васиной душе память о жене присутствовала всегда, и Викина смерть оставила там глубокий рубец, - как от хорошо заточенного, длинного ножа. Но с каждым прошедшим годом этот рубец потихоньку зарастал, залечиваемый текущей по нему струйкой времени.
В Москве всё было, в основном, по-старому. Только доктор Кубышка окончательно исчез и больше не появлялся. А семья Васечкина постепенно уменьшалась. Сначала умер дедушка Паша, упав с разорвавшимся сердцем жарким летним днём у себя на дачном огороде, где он окучивал клубнику. А потом ушла из жизни Таисия Петровна. Энергичная женщина пережила свою дочь только на год; и сердце её лопнуло холодным зимним вечером, когда она торговала матрёшками в подземном переходе под Тверской.
Иногда Вася и Антоша приезжали в Москву. И тогда наш герой навещал Викину могилу на Ваганьковском кладбище. Чаще один, но иногда и с сыном.
Таисии Петровне стоило много энергии и денег получить клочок земли для захоронения праха своей дочери на престижном московском кладбище. Помогло, наверное, то обстоятельство, что товарищ Семихватский был погребён здесь же неподалеку.
Над могилой Васиной жены возвышается установленная стараниями бабули чёрная гранитная плита с Викиным портретом и выгравированной золотом надписью: "Васечкина Виктория Павловна (даты начала и конца её 32-летней жизни) кандидат экономических наук". Нашему герою не нравилась эта надпись. "Зачем нужно было помещать на плите эту дурацкую учёную степень?" - думал он. Но что делать, - такова была воля Таисии Петровны.
Урна с прахом бабули зарыта под этой же плитой, но отдельного памятника ей пока ещё не сделали, а воткнули в землю только металлическую табличку с её именем и годами жизни.
Каждый раз, приходя на кладбище, Васечкин подолгу стоит у Викиной могилы, и сердце его сжимается от грусти и воспоминаний. С этого места всегда: сквозь листву деревьев - весной, летом и осенью, или, тем более, через голые ветки - зимой, хорошо видна уютная, белая церковь с синими куполами. И тихо так, тихо, - не верится, что в сотне шагов, за кладбищенской оградой,
бурлит
огромный
город.
Париж, 1998-1999 гг.
ЖЕНИТЬБА ГОСПОДИНА СВИНА
(Повесть)
"Будем, Лесбия, жить, любя друг друга!
..............................................................................
Помни: только лишь день погаснет краткий,
Бесконечную ночь нам спать придётся".
Гай Валерий Катулл
I
Господин Заяц - упитанный субъект, с округлой, несколько испитой физиономией, украшенной двумя свисающими из-под верхней губы длинными, белыми зубами, - владелец местного гаража, сдающего машины в наём, а в прошлом полковник, - был большим другом господина Свина, - также отставного полковника. Эти два уважаемых джентльмена в своё время долгие годы служили в одной воинской части.
Да, Заяц являлся большим другом, просто, можно сказать, - самым лучшим другом Свина. А что не сделаешь для своего лучшего друга?
Так вот, - как-то октябрьским вечером достойнейший джентльмен Свин позвонил не менее достойному джентльмену Зайцу и сообщил, что купил на скопленные за многие годы безупречной службы деньги симпатичный домик, неподалёку от гарнизонной гостиницы, где он в последнее время жил, по соседству с другими достойными дамами и господами, в оплачиваемых его бывшей воинской частью меблированных апартаментах.
Свин попросил Зайца перевезти его скарб в новое жилище.
....................................................................................
Этот осенний вечер был холодным и дождливым, и совсем не хотелось владельцу гаража трогаться с места. Но отказать замечательному другу он не мог, - поэтому завёл свой любимый, старый, изрядно уже барахлящий фургончик с кузовом, разрисованным весёленькими, белыми ромашками, и отправился в путь.
От маленького городка, где жил Заяц, до гостиницы господина Свина было недалеко - вёрст десять, - но в такую непогоду, да ещё и в наступившей уже темноте путешествие обещало быть малоприятным. Вязкая от воды грунтовая дорога, извиваясь тонкой лентой, бежала в кукурузные поля, еле различимые во мгле и дождевом тумане. Природа грустила, и Зайцу тоже поначалу стало как-то тоскливо. Однако, тряска на ухабах постепенно разогнала его мрачные мысли, и он начал радоваться за своего товарища, положительно думая, что наконец-то и у того будет теперь свой дом.