- Да-с, - проблема..., - глубокомысленно заключил полицмейстер и при этом смачно рыгнул, сказав: "Пардон, господа!"
- А кто же она, - твоя прекрасная Дульцинея, - позволь мне спросить, - если это, конечно, не секрет? - поинтересовался Заяц.
- Вы её знаете, без сомнения, господа. Но, прошу вас, прежде чем я назову её имя, пообещать мне ничего не сообщать ни ей, ни кому-либо другому о нашем разговоре.
- Обещаем, обещаем, Свин! - заголосили хором его друзья, обмирая от любопытства.
- Так вот, - её зовут Луна-Яичница, господа. И она работает поварихой в столовой нашего военного гарнизона, - торжественно сообщил Свин.
- Ну, как же, как же, - знаю я её, - молоденькую Луну-Яичницу, - с явным удовольствием заметил пожарник Рыба. - Да и все вы, конечно, знакомы с ней, господа.
- Ну, конечно, конечно, - как-то вяло и с некоторым смущением подтвердил Пень.
Владелец гаража то же знал Луну-Яичницу и искренно пожелал нашему другу не терять надежды на грядущее счастье с ней.
...............................................................................................................
Выйдя от Свина, Заяц взялся развезти полицмейстера и пожарного по домам. Они долго тряслись по ухабистым, размытым дождём дорогам в просторной кабине весёленького фургончика, которая без труда вместила их троих - весьма габаритных мужчин. И разговор их зашёл о Свиновой любви, - пикантной Луне-Яичнице.
Заяц, Пень и Рыба, да и не только они, а и ещё многие населявшие город представители мужского пола, знали Луну-Яичницу, если можно так выразиться, с весьма интимной стороны. Дело в том, что молоденькая, двадцатилетняя повариха была весьма легкомысленной особой и занималась любовью практически со всеми попадавшимися ей под руку мужиками. И нашей троице, конечно, досталась тоже некоторая толика её сладких ласк.
Вдобавок, по крайней мере, как многим казалось, Луна-Яичница в последнее время довольно усердно искала себе мужа. Однако, зная её гулящую сущность, никто из многочисленных любовников поварихи брать её замуж не хотел.
- Ах, нежная Луна-Яичница! - мечтательно вздохнул владелец гаража. - Где ты теперь, с кем ебёшься?
- Ну-ну, не пошли. Подумай о Свине. Ведь он - твой лучший друг, - наставительно-строго остановил его полицмейстер.
А пожарник заметил: "Господа, - ведь это парадокс получается! Луна-Яичница даёт всем кроме своего воздыхателя Свина. Наверное, она к нему, и в самом деле, испытывает особо высокие и непорочные чувства".
- Да, думаю, что это так, - сказал Заяц. - Но ни в коем случае не следует рассказывать Свину о поведении его зазнобы. Не надо ранить чувствительную душу нашего друга.
- Да, да, я с тобой конечно согласен! - темпераментно воскликнул истинный джентльмен Пень. А подлинный джентльмен Рыба глубокомысленно и одобрительно промычал.
II
Молоденькая Луна-Яичница была смазлива и игрива. Ухаживания престарелого Свина она, конечно, замечала, но держала его про запас, как возможную надёжную партию для будущего замужества. А пока, юная повариха хотела нагуляться и насытить свою неуёмную похоть. Поэтому она и пользовалась всеми (кроме своего воздыхателя Свина) мужиками, попадавшимися под руку. При этом многие из её любовников помогали ей материально, - а Свин был не богат.
И в тот самый промозгло-дождливый вечер, когда Пень, Рыба и Заяц тряслись в весёленьком фургончике по скользко-грязным дорогам, Луна-Яичница занималась любовью со здоровенным, гуталино-кожим негром, - лейтенантом Бабилой, - у него на квартире, в воинской части.
Сообщим читателю, что негры в прохладных краях, где происходит действие нашего повествования, встречаются далеко не так часто, как, скажем, где-нибудь в жаркой Африке или тёпло-солнечной Франции. Поэтому, наверное, чернокожие и пользуются у местных баб значительным успехом. Это обстоятельство усиливается и тем, что негры имеют репутацию знатных ёбарей и обладают, как правило, мужскими инструментами больших размеров. Бабила был не исключением и имел огромный член, - длиной сантиметров в двадцать, ребристый и жилистый. И ёб он Луну-Яичницу страстно.
Негр являлся к тому же настоящим неутомимым атлетом, - не менее шести футов ростом, весь он был покрыт мускулами, и чёрная кожа его была гладка и приятно попахивала потом.
Сначала он долго натягивал Луну-Яичницу в нормальной позиции, а потом поставил раком и отделывал в задний проход... Сластолюбивая повариха получала незаурядное удовольствие.
....................................................................................
А Свин, тем временем, вышел из своего нового дома на улицу, - под холодный, мелкий дождик; пробежал, накинув на голову пиджак и шлёпая надетыми на босу ногу расклеивающимися ботинками по лужам, метров сто до телефонной кабины (телефон в его новом жилище не был пока ещё установлен). Там он набрал номер Луны-Яичницы, который отлично помнил наизусть... На другом конце провода никто не отвечал.
"Опять шляется где-нибудь", - подумал Свин. - "Да, конечно, зачем ей такой старик, как я, нужен". И настроение у нашего героя упало, и почувствовал он себя одиноким и никому не нужным. И поплёлся он домой уже вялым шагом, не покрывая больше голову и промокая под холодными водяными струйками, стекающими за воротник. "Надо всё-таки, чтобы каждый раз не выходить из дома, установить у себя на хате телефон", - подумалось теперь ему.
Вернувшись домой, и, очутившись в своей заваленной тюками, чемоданами и полуразобранной мебелью гостиной, Свин распаковал больших размеров цветной телевизор, установил его на два сдвинутых вместе стула, включил его, скинул на пол промокшую одежду и улёгся на кожаное канапе под тёплый шотландский плед.
По телеку шёл какой-то эротический фильм. Бородатый, звероподобный мужик совокуплялся сразу с двумя роскошными, блондинистыми девушками. Свин хотел, было, немного подрочить, но его сарделечный член совсем не стоял, - наверное, - от расстройства и усталости. Так он и уснул, лёжа без белья, в голом виде, на холодящей тело, скользкой коже дивана.
....................................................................................
На следующий день наш герой проснулся поздно, около полудня, - и в каком-то усталом состоянии, с раскалывающейся от боли головой. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была о Луне-Яичнице.
- Да, - подумал Свин, - вот мои друзья пришли помогать мне при переезде. А Луна-Яичница, - поганка, - ведь прекрасно знает, что я переезжаю, а не предложила ничем помочь. А могла бы быть она очень даже полезна. Скажем, посуду бы упаковала. Да и мне бы было как приятно. Ан, нет, - эгоистка, сволочь! И не буду больше ей звонить. На хер перед ней унижаться? Мало ли баб на свете? Найду себе другую любовь.
...............................................................................................................
Приняв, по своему обыкновению, контрастный душ: горячий-холодный, горячий-холодный, побрившись и позавтракав, Свин несколько пришёл в себя, и мысли его стали более благодушными. Он ощутил чрезвычайное, сладкое удовольствие оттого, что у него теперь есть свой дом, где он - настоящий, полноправный хозяин. Как это прекрасно!
- В конце концов, - думал он, - почему Луна-Яичница должна мне помогать? Кто она мне, в самом деле? Я даже ни разу не переспал с ней. Надо, конечно бы, ей позвонить. Пригласить, что ли, её в ресторан по случаю моего переезда?
...............................................................................................................
Одевшись, он вышел в свой садик. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Ласково и тепло светило солнце, лужи подсохли, и все деревья и кусты вокруг блестели свеже-утренней прелестью.
- Как хорошо! - подумал Свин. И настроение его улучшилось ещё больше, и уже несколько утомлённое возрастом, ожиревшее сердце бойко запрыгало в груди, как у подростка, идущего на первое свидание.
Свин открыл калитку и очутился на улице.
- Как мило кругом! Какие симпатичные вокруг домики! - думалось ему - Жить здесь - это совсем другое дело, чем в этой вонючей армейской гостинице.