Войдя в телефонную будку, он набрал номер поварихи. На этот раз она была дома (уже успела вернуться от лейтенанта-негра).
- Здравствуй, Свин, - ответила трубка сладким голосом Луны-Яичницы на его приветствие. И, казалось, что девушка была довольна, что наш герой ей позвонил.
Свину хватило ума не спрашивать юную повариху, где она провела вчерашнюю ночь. И он сразу перешёл к делу, пригласив свою зазнобу сегодня вечером ужинать в лучшем городском ресторане "Поджаристый пескарь" по случаю его переезда.
- Ах, милый Свин, а я и совсем забыла, что ты у нас теперь новосёл. Ах, как мне стыдно! - защебетала Луна-Яичница на другом конце провода. - Конечно, конечно я буду очень рада отужинать с тобой сегодня.
....................................................................................
Ровно в восемь часов вечера, - как он и договорился с Луной-Яичницей, - Свин, одетый в свой лучший чёрный, шерстяной костюм, белую, накрахмаленную рубашку с пёстрым галстуком, завязанным на шее изящным узлом, надушенный и тщательно причёсанный, - заехал за юной поварихе на своём какашечного цвета, отечественного производства автомобильчике. Он бегом влетел по извилистой лестнице её дома на шестой этаж (лифт, как обычно, не работал), сжимая в руке большой букет алых роз, купленный для своей дамы; изрядно задохнулся и пропотел, в результате. И, переведя немного дух, позвонил в дверь своей возлюбленной.
Луна-Яичница открыла быстро. Она была одета в обтягивающее её стройное тело чёрное платье с бисерными блёстками. И её белокуро-пепельные волосы нежными волнами ниспадали на оголённые, белокожие плечи.
Свин замер на пороге, не в силах произнести ни слова, - сражённый выдающейся красотой поварихи.
А она улыбнулась ему яркими, алыми губками и ослепительно белыми зубками и, поблагодарив за цветы, позволила поцеловать себя в легонько нарумяненную щёчку.
А потом они спустились по лестнице вниз, и Луна-Яичница держала Свина при этом под руку. На улице, в тот момент, когда он открывал для своей дамы дверь раздолбанного уродца-автомобиля, Свину стало немножечко стыдно за своё транспортное средство.
- Конечно, - это не иномарка. Но, всё же, - тоже колёса... - подумал он, как бы оправдываясь перед самим собой.
Тарантайка его, к счастью, завёлся без труда, и они покатили по залитым неброским, матово-ласковым фонарным светом улицам городка, омытым только что прошедшим мелким дождичком.
Луна-Яичница была в хорошем расположении духа и болтала безумолку. Она делилась со Свином всякими бабскими сплетнями, принесёнными за последние дни её подругами, а также хвасталась, что недавно ей удалось дёшево отхватить чудесную фетровую шляпку, - чёрную, как смоль. Шляпка эта так мило сочетается с её светлыми волосами, и она, конечно же, покажет её Свину в следующий раз.
А Свин был счастлив сидеть рядом с юной поварихой. И вдыхал он своими чуткими ноздрями дурманящий запах её французских духов, и ощущал иногда, весь млея, как её точёная коленка в отливающем неземным блеском, чёрном чулке касалась его ноги.
....................................................................................
Улыбчиво-жирный швейцар в атласно-алой ливрее и напудренном седом парике встретил наших героев в дверях "Поджаристого пескаря" и провёл их к свободному столику, в глубину блестящей фарфором и хрусталём, бархатом, позолотой и бликами зеркал, ресторанной залы. Столик этот уютно примостился в самом углу залы, в тени массивной, бархатной занавески. Это было весьма кстати. Ведь ресторан, в тот субботний вечер, полнился народом, который производил обильные телодвижения и шум. Но до этого отдалённого уголка суета доносилась уже в несколько сглаженном виде, - так, что они могли спокойно беседовать друг с другом.
Вскоре после того, как Луна-Яичница и Свин заняли свои места, к ним подскочил, услугообразно согнувшись, молоденький официант с набринолиненным пробором, рассекающим голову по центру, зажёг стоящую на их столике свечу, - для интима, - и вручил каждому из них по изящному, отпечатанному в типографии меню.
Свин в этот вечер решил разориться и быть галантным и предупредительным со своей подругой. Они заказали омаров в изысканном лимонном соусе и бутылку шампанского "Вёв Клико", поданную в металлическом ведёрке со льдом.
Как было сладко-прекрасно! Луна-Яичница совсем раздобрела от обильно-деликатесной пищи и изысканной выпивки. Свин теперь держал её изящную, тонкую кисть, с пальчиками в колких перстнях, в своей запотевшей, пухлой ладошке и ласкал подрагивающими от волнения, округлыми пальцами бархатисто-гладкую кожу её руки (совсем не дававшую знать о её работе на кухне)...
Быстро прикончив первую бутылку шампанского, наши друзья заказали вторую, - и её выпили без большого труда. А потом заказали и третью, - и из ресторана уже выходили немного покачиваясь.
Свин совсем осмелел и нежно обнял Луну-Яичницу за талию. А она не противилась, а, напротив, доверчиво прижалась своей хрупко-нежной фигуркой к его обильному телу. А в машине она сначала положила свою лёгкую ручку на его колено, а потом рука её как-то незаметно-постепенно поднялась по его ляжке и застыла, наконец, прямо между ног. Тогда наш герой, замлев от удовольствия, и предложил Луне-Яичнице зайти к нему домой "на чашечку чая", в мыслях при этом спошлив: "не на чашечку, а на палочку".
Луна-Яичница кокетливо сморщила лобик, подумала немножечко и сказала: "Ах, дорогой Свин, но ведь уже так поздно. А, впрочем, зайду, - но только на минуточку".
....................................................................................
- Ах, дорогой Свин, - как мило у тебя в домике! - воскликнула с восхищением юная повариха, оказавшись в новом жилище нашего героя. - Я не знаю, - я никогда не бывала в твоих прежних апартаментах в "Привале", - но уверена, что здесь гораздо лучше!
- Ну, конечно же, милая Луна-Яичница! - вторил ей Свин, захмелевший от алкоголя и влюблённости. - Это даже хорошо, что ты не была в моём старом жилье. Я даже, честно сказать, постеснялся бы тебя туда пригласить. Здесь, конечно же, гораздо лучше. Однако в доме я ещё не всё разобрал после переезда, - так что ты извини меня за беспорядок!
- Усаживайся вот на этот диван, Луна-Яичница, - продолжал Свин. - Чувствуй себя, как дома, и скажи мне, - что же я могу предложить тебе выпить: чай, кофе?
- Ты знаешь, Свинчик, я бы предпочла небольшой стаканчик виски, если, конечно, оно у тебя есть.
- Ну, разумеется-разумеется, - у меня есть много разных виски, - засуетился наш герой, который, как мы уже знаем, был большим любителем этого напитка. - Шотландское, ирландское, канадское. Какое ты предпочитаешь?
- Шотландское, пожалуй, - это более консервативно.
Нетвёрдой походкой Свин направился к буфету из орехового дерева, открыл бар и извлёк оттуда наполовину уже опорожненную бутылку "Чивас Регал" и два изящных, хрустальных стакана.
Он уселся рядом со своей возлюбленной на диван, - совсем близко, - так, что почувствовал через материю брюк теплоту её упругого бедра. Наполнил оба стакана, а бутылку поставил на журнальный столик. Подняв свой стакан, Свин сказал: "Я пью за тебя, прекрасная Луна-Яичница. За то, чтобы ты почувствовала, наконец, как я люблю тебя!"
Луна-Яичница кокетливо улыбнулась, её зелёные глаза заискрились волшебным блеском, и она сказала: "Я не верю тебе, Свин. Ты жмёшься, как подросток. Я не вижу страсти, - покажи мне свою любовь!" И при этом она повернула своё прекрасное лицо к Свину и приблизила свои нежные, алые губки совсем близко к губам нашего героя, - так, что он почувствовал на своей коже её влажное дыхание.
Теперь Свину оставался всего один ничтожнейший шаг, - подвинуть свои пересохшие от волнения губы на пару сантиметров к губам своей возлюбленной. И он сделал это. И слился с Луной-Яичницей в страстном поцелуе.