Но Аннита на этот раз не заставила себя долго ждать. Вот она снова появилась на пороге своего дома, переодевшаяся по погоде, - в длинную куртку из чёрной кожи и джинсы. Она держала в одной руке пластиковую коробку с южной национальной едой, а в другой - небольшую кожаную дорожную сумку и раскрытый над головой пёстрый зонтик.
В коробке оказалось вкуснейшая варёная рыба, напоминающая водившегося на Севере карася, только - почти без костей; и рис с разными тушёными овощами, приправленный деликатесным, островато-кислым соусом. Аннита предусмотрительно положила в коробку также вилку и бумажные салфетки. Так что Рей ел с комфортом, наслаждаясь добротной горячей пищей (тем более что с утра он уже успел порядком проголодаться). Не хватало только хлеба. Однако в коробке помещались солидных размеров куски какой-то светлой, сладковатой мякоти, про которую Аннита объяснила, что это - маниок и, что в её стране его часто едят вместо хлеба.
Она смотрела, улыбаясь, на то, как ел Рей, а он поглощал пищу с аппетитом и нахваливал.
- Ты хочешь сама немного отведать? - предложил он.
- Нет, я пообедала у кузена, спасибо. Ешь-ешь! Ты ведь проголодался, - я вижу. Так ты узнаешь нашу национальную кухню. А в следующий раз ты приготовишь мне что-нибудь из своих северных блюд.
- О, это будет не просто. Я готовить-то совсем не умею.
- Ну, ничего. Ты расскажешь мне, что делать, а я тебе помогу.
....................................................................................
Наконец, они тронулись в путь. Выехали на парижскую окружную дорогу, а потом, проехав примерно её треть, двинулись прочь из города, - мимо живописных пригородов, дворцов и парков.
Дождь прекратился. Сквозь облака робко, но весело прорезалось блеклое осеннее солнце и заиграло в каплях воды, рассыпанных по деревьям, полям, загородным буржуазным домикам, - повсюду. Везде вокруг чувствовалось оживлённое возрождение после непогоды. Машина гладко летела по чуть скользкому, освежённому асфальту. По радио снова Буни и Муни запели свою темпераментную песню, и в сердцах Анниты, и Рея возникла какая-то радостная приподнятость.
- Тебе нравится эта песня? - спросила Аннита.
- Ты знаешь, не пойму почему, но нравится. Она у меня стала как-то связываться с мыслями о тебе, - отвечал Рей.
- Это, наверное, потому, что поют негритянки. Ты видел этот клип по телевизору? Правда, они красивые?
- Видел. Да, они - ничего себе. Но ты - красивее их!
- Это ты мне льстишь. Они моложе. А ты слушал когда-нибудь наше традиционное пение?
- Нет никогда.
- Я взяла с собой кассету. Это запись церковного хора из Уру. Это совсем не скучно, а даже очень ритмично. И многоголосье красивое. Ты знаешь, что я у себя на Родине тоже пела в хоре в церкви?
- Нет. Так ты, значит, не только прекрасно готовишь, но можешь и петь?! - удивился Рей. - Ну, спой, пожалуйста, что-нибудь!
- Спою как-нибудь потом..., когда появится настроение. А так просто, без настроя, я не умею. А сейчас давай поставим кассету!
Заиграла музыка. Рей никогда не слышал подобного пения. И, хотя он был небольшой меломан, оно его впечатлило. Многоголосый женский хор ритмично, энергично и зажигательно возносил хвалу к богу: "Аллилуйя! О, мой бог, аллилуйя!". Под такое пение хотелось не молиться, а танцевать.
- Замечательно поют! - сказал он.
- Тебе правда нравится?
- Да, - очень голосистое пение, и слова - хорошие!
- Ну, тогда я тебя действительно спою, когда придёт настроение, - заключила довольная Аннита.
В это время они как раз проехали атомную электростанцию Анта, а в низине, справа показался и сам этот городок, раскинувшийся по обоим берегам реки и увенчанный шпилем готического собора. Полпути до Руна было уже преодолено.
...............................................................................................................
Они долго плутали в предместьях Руна в поисках забронированного мотеля, и добрались до него уже вечером, - около шести часов.
Мотель был новый. Его гладко-оструганные доски пахли свежей краской. И в их номере тоже попахивало, поэтому Рей настежь открыл окно и балконную дверь, чтобы немного проветрить. Они оставили в номере две свои небольшие сумки с необходимыми в путешествии вещами и решили сразу же, не теряя времени, ехать в Рун. Окно и дверь на балкон не закрыли, понадеявшись на спокойствие здешних мест, - да и в сумках ничего ценного не было.
....................................................................................
До Руна добрались за полчаса; и, когда прибыли туда, уже стемнело. Рей пригласил Анниту в довольно шикарный ресторан, выходящий своими ярко-освещёнными окнами-витринами на Рыночную площадь. Окна эти были украшены лежащими во льду, среди ломтиков лимона и пучков зелени, устрицами. Рей решил, что может себе позволить это заведение, посмотрев вывешенное снаружи (как это всегда делается во всех Заозёрских кафе и ресторанах) меню. Цены были почти в два раза ниже, чем в аналогичных местах в Озёрске.
С их столика открывался вид на модернового стиля костёл, построенный на том месте, где в Средние века гнусные монахи сожгли на костре героиню национально-освободительного движения Яну, обвинив её в колдовстве... И - на снующие по площади в этот погожий сентябрьский вечер праздные толпы гуляющих. За черепичными крышами домов был также виден и кружевной, каменный шпиль знаменитого Рунского собора, - ярко высвеченный на фоне чёрного неба мощными прожекторами.
....................................................................................
Из ресторана они вышли уже поздно вечером. Площадь к этому времени совсем опустела. Похолодало. Ночи в конце сентября в Заозёрье - всегда стылые и влажные.
- Брр, как холодно! - пролепетала Аннита, стуча зубами и кутаясь в свою куртку, - Скорее бы добраться до гостиницы.
- Только бы мне не заблудиться по дороге. Ты знаешь, со мной это нередко случается, когда я заезжаю в незнакомые места, - забеспокоился Рей.
- Я тебе дам! - шутливо рассердилась Аннита, - Будешь у меня смотреть за дорогой и никуда не заедешь!
К счастью, Рей на этот раз не сбился с пути, и они довольно быстро, по пустынному ночному шоссе, добрались до мотеля.
....................................................................................
В их номере стоял, как показалось, ещё бóльший, чем на улице, лéдник, - ведь они оставили открытыми балконную дверь и окно. Пока Рей их закупоривал и включал электрическую батарею, которая, по счастью, работала, мерзлявая негритянка, не раздеваясь, заперлась в душе и открыла на полную мощь горячую воду.
- Эй, пусти меня вовнутрь! - постучался к ней Рей, - А не то я здесь окочурюсь от холода.
Аннита открыла. Рей вошёл и в клубах пара увидел её уже обнажённой и поразился тому, как быстро она разделась. У неё было красивое шоколадное тело, - переливающееся рельефными мускулами. Рей замер, любуясь ею.
- Ну-ну, чего застыл? - вывела его из оцепенения Аннита, - И закрой, пожалуйста, за собой дверь. А то вымораживаешь.
- И давай быстро, раздевайся и залезай со мной под душ! - позвала негритянка.
....................................................................................
Они стояли вместе в узкой душевой кабинке, отгородившись от остальной ванной комнаты шторкой из полиэтиленовой плёнки. В душевой было жарко. Аннита пустила такую горячую воду... Как, наверное, все негритянки она любила тепло. А полноватый Рей, страдавший сосудистой дистонией, начал задыхался от этой жары.
- Ну, поцелуй меня, дорогой, - вдруг страстно прошептала Аннита и прижалась к нему своим жарким телом, - Ну, давай же, смелей!
Рей впился широко раскрытым ртом в её пухлые губы, и дыхание его совсем перехватило.
- Ты, чего-то тяжело дышишь. Не переносишь духоту? - забеспокоилась Аннита.