Обстановка малоизученности природы Сибири вынуждала исследователей заниматься поисками универсальных фактов. Таким ученым был и Э.Г. Лаксман. В круг его интересов входили минералогия, ботаника и биология, география, химия, энтомология, горное дело. Он вел систематические наблюдения за погодой, впервые в Сибири под Иркутском организовал стекловарение с применением необычных приемов (глауберовая технология). Путешествуя по Забайкалью, по Лене и Вилюю, открыл новые минералы: гроссуляр (светло-зеленый гранат), байкалит и вилюит. Благодаря его находкам в Сибири впервые стали известны месторождения лазурита, берилла, циркона, флогопита и других ценных минералов. Ученый сделал заметный вклад в совершенствование технологий получения квасцов, селитры, соды и особенно дефицитной для Сибири поваренной соли (вымораживание озерной рапы).
Все свои находки вместе с отчетами и реестрами коллекций Лаксман препровождал с оказией в Петербург, в музеи России и северной Европы. Начало таким знаменитым во всем мире музеям как геолого-минералогический при горном институте в Санкт-Петербурге (в те годы – Горного училища) и краеведческий в Иркутске положили находки Лаксмана. Достаточно назвать только одну значительную цифру: перечень коллекций, переданных ученым в Горное училище, содержал более восьми тысяч названий.
Имя Э.Г. Лаксмана все чаще появляется на страницах научной печати. Вместе с признанием заслуг пришли и высокие награды. В 1769 году он был избран действительным членом Стокгольмской академии наук, пользовавшейся высочайшей научной репутацией во всем мире благодаря имени Карла Линнея. С последним, кстати, Лаксман имел интенсивную переписку и не раз исполнял его поручения по сбору диковинных сибирских растений. По представлению Линнея король Швеции Густав Третий награждает Лаксмана золотой медалью. В 1777–1778 годах Лаксман становится членом Общества друзей естественных наук в Берлине и Данциге и Физиологического общества в Лунде (Швеция). Признала Лаксмана и русская научная элита: он становится академиком (1770 г.), профессором и членом Вольного санкт-петербургского экономического общества. В академии профессору поручают почетное руководство химической лабораторией, основанной еще М.В. Ломоносовым.
Именем Лаксмана названо одно из растений. В 1869 году известный финский минералог А. Норденшельд (отец знаменитого полярного исследователя) назвал один из найденных им минералов лаксманитом (синоним вокеленит). По составу это хромо-фосфорнокислая соль свинца и меди, она имеет цвет от зеленого до бурого. Минерал очень редкий. Примечательно, что находка минерала Норденшельдом произошла при его посещении Березовского золоторудного месторождения, что недалеко от нас на восточном склоне Урала под Екатеринбургом.
Э.Г. Лаксман общался с выдающимися личностями: академиками П.С. Палласом, Г.Ф. Миллером и Фальком И.П., встречался и вел переписку с редактором знаменитой французской «Энциклопедии наук, искусства и ремесел» Дени Дидро, пользовался неизменным расположением М.Ф. Соймонова (1730–1804 гг.), президента Берг-коллегии и монетных дворов, организатора и первого командир-директора Горного училища, сына бывшего тобольского губернатора Ф.И. Соймонова. В Сибири Лаксман был близко знаком с А.Н. Радищевым в его илимской ссылке, с изобретателем первой паровой машины И.И. Ползуновым в Барнауле (Лаксман: «Муж, делающий истинную честь своему государству»).
Так что же, у Лаксмана все в жизни и научной деятельности обстояло более или менее благополучно? Увы, он жил в России, где отсутствие пророков в своем отечестве сказывалось на судьбах людей наиболее заметно в сравнении с другими цивилизованными странами. Лавина наград, обильно свалившаяся на молодого академика, вызвала, как водится, завистливые взгляды более умудренных коллег, назрел конфликт с президентом академии Домашневым, жестким администратором, но бесплодным академиком. Взаимная неприязнь достигла таких размеров, что Домашнее посадил Лаксмана под домашний (какова тавтология!) арест и поставил на улице у входа в квартиру вооруженного солдата (!). Только угроза пистолетного выстрела со стороны арестованного заставила администрацию академии снять охрану. Пользуясь щедростью ученого, некоторые коллеги позволяли себе заимствовать результаты сибирских исследований Лаксмана без ссылок на его труды. Даже великий Паллас, безоговорочно признававший талант молодого коллеги, не постеснялся в одном из своих трудов использовать находки Лаксмана, выдав их за собственные.