Таким образом появился ответ на вопрос, почему прибытие адмирала Макарова в Тюмень сопровождалось практически полным отсутствием реакции в прессе. Тюмень тех лет – город с тридцатитысячным населением, потерявший торгово-промышленное значение после постройки сибирского железнодорожного пути через Челябинск, Курган и Омск. С утратой этого значения снизился и уровень общественной жизни. Для такого города приезд вице-адмирала С.О. Макарова являлся далеко не рядовым событием. После знакомства с необычной судьбой Рогозинского стала ясна причина молчания местных журналистов. Вызывающе пренебрежительное отношение С.О. Макарова к «сильным мира сего», демонстративное посещение дома прогрессивного журналиста, своего давнего друга, добрые чувства к которому не зависели от официального отношения властей, все это не могло быть отражено иначе, как почти полным молчанием губернской прессы.
В Тюмени Макаров побывал на Жабынском судостроительном заводе И.И. Игнатова, обратил внимание на дешевизну изделий, особенно крупного парового катера. Затем им были осмотрены механический и кожевенный заводы предпринимателей Гуллета и братьев Колмогоровых. Адмирал посетил музей при реальном училище и нашел его замечательным. Его заинтересовал целый остов мамонта чрезвычайно редкий экземпляр, которых в России в те годы было всего два: один в Академии наук, другой в Тюмени.
В музее состоялась встреча С.О. Макарова и И.Я. Словцова известного организатора учебного и музейного дела в Тюмени, ученого и просветителя.
Из Тюмени Макаров выехал поездом в Пермь, а затем по Каме, Волге и по железной дороге из Нижнего Новгорода вернулся в Петербург.
Будучи в Тобольске и Тюмени, С.О. Макаров узнал многое из истории Западно-Сибирского края, в том числе и о походе Ермака не по-книжному, а, что называется, из первых рук. Нет ничего удивительного в том, что на различные предложения о названии ледокола («Енисей», «Петербург», «Добрыня Никитич» и просто «Добрыня») был дан отказ и принято ходатайство сибирских организаций от 6 марта 1898 года дать ледоколу имя «Ермак». Оно содержало мысль о втором, хозяйственном покорении Сибири по Северному морскому пути со стороны Ледовитого океана подобно тому, как первое – дружиной Ермака – началось с Урала.
С большой долей вероятности можно предположить, что без поездки в Сибирь любое постороннее предложение о присвоении ледоколу имени «Ермак» вряд ли заинтересовало бы С.О. Макарова.
Небезынтересно было бы узнать, где в Тюмени останавливался С.О. Макаров. Если корпуса тюменских заводов, которые посетил адмирал, хорошо сохранились до сих пор и каждый из них в отдельности заслуживает того, чтобы запечатлеть память о пребывании там выдающегося адмирала, русского морского инженера, ученого и флотоводца мемориальной доской, то размещение гостиницы и жилого дома П. А. Рогозинского долгое время оставалось неизвестным, как и вопрос об их сохранности.
Пока С.О. Макаров гостил у журналиста, сопровождающий адмирала лейтенант-адъютант С.Ф. Шульц с багажом отправился с тюменской пристани в дом купчихи М. В. Вьюновой. Но ей принадлежало в городе несколько домов. Какой же из них стал временной и официальной резиденцией путешественников?
Определение по архивным данным местонахождения дома, имеющего конкретное название, представлялось несложным, однако на решение этой задачи у меня ушло более десяти лет. Большую путаницу внесла книга Б.А. Жученко и С.П. Заварихина «Тюмень архитектурная», где дом Вьюновой был указан, но неверно. Самые разноречивые суждения высказывали старожилы Тюмени. В частности, один из них говорил мне (возможно, справедливо), что дом Вьюновой, указанный в упомянутой книге, действительно ей принадлежал и пользовался в городе весьма сомнительной репутацией. Отсюда следовал вывод, что С.О. Макаров в нем останавливаться не мог. Наверное, по этой причине многие из тюменских краеведов, также пытавшиеся проследить места пребывания в городе С.О. Макарова, вынуждены были делать выводы, что, несмотря на указанный точный адрес Вьюновой, адмирал все свои тюменские дни провел в семье Рогозинских.
Поиски были благополучно завершены после обнаружения в областном архиве амбарной книги Тюменской городской Думы 1898 года со списком всех домовладельцев старого города, где был указан адрес дома Вьюновой: ул. Подаруевская, 3. В настоящее время под этим номером находится старый полуразрушенный дом, естественно, никакого отношения к Вьюновой не имевший, однако пенсионерки из соседнего дома рассказали мне, что в сороковых годах, во время войны, начало улицы Семакова выглядело совсем иначе, а обрывистый берег реки был значительно дальше современного расположения. Там стоял большой двухэтажный деревянный дом (на углу улицы Советской). Он и числился под первым номером. В середине сороковых годов он рухнул в Туру. В этом же доме, кстати, в 1920–1922 годах размещалась редакция газеты «Трудовой набат», предшественницы «Тюменской правды».