Модест Онисимович читал свой курс не по учебникам, а по маршрутам своих геологических экспедиций и поездок по Европе и по России от Западной Украины до Владивостока. Привлекали нас и таинственные пробелы в его биографии, о которых профессор упорно умалчивал, но, как говорят, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Дотошным студентам стали известны и его отход в годы гражданской войны до Владивостока с частями Колчака вместе с большинством профессуры горного института, и необоснованный арест в середине 20-х годов с подозрениями на государственную измену и на экономические преступления в пользу Франции. Как рассказывали очевидцы, лекции в горном институте профессор читал в присутствии охранника...
Надолго запомнилась мне геологическая практика летом 1950 года в окрестностях Сухого Лога на реке Пышме. Профессор – руководитель практики, несмотря на свое 70-летие, ни в чем не уступал нам, молодым, бодро взбирался на скалы, метко и профессионально, нам на зависть, наносил удары геологическим молотком по обнажениям горных пород, с утра до вечера бойко шагал и неутомимо вел нас по геологическим маршрутам. Сохранилась любительская фотография, на которой М.О.Клер снялся вместе с нами на скалистом берегу Пышмы (илл. 20).
Как это часто случается с выпускниками учебных заведений, спустя несколько лет после окончания института их охватывает ностальгия по родному вузу и годам, в нем проведенных. Малознакомое для молодого инженера чувство, особенно когда он работает в отдаленных геологоразведочных партиях, напомнило и мне, бывшему студенту, импровизированные лекции М.О. Клера и многочисленные встречи с ним. Я завел отдельную папку и стал собирать доступные мне материалы о жизни и научной деятельности профессора, включая все его публикации, в том числе газетные. А когда однажды довелось побывать в Женеве, то не преминул посетить университет и его геологический музей, смотрителем которого в свои молодые годы был Модест Онисимович.
Нерядовое для меня событие происходило летом в каникулярное время. В вестибюле главного здания обратил внимание на стены, сплошь и в несколько слоев оклеенные листками бумаги. Листки содержали объявления профессоров о начале чтения своих лекций и приглашали студентов записаться на выбранный курс. Уже один этот факт поразил своей необычностью. Дальше – больше. Коридоры пусты, нет ни студентов, ни преподавателей, ни служителей. Аудитории на ключ не заперты, как и музей университета. В музее ни души, вопросы задать некому. Недолго думая, открыл фотоаппарат и стал снимать на пленку витрины, отдельные экспонаты и археологические коллекции. За все время моего пребывания в здании никто не поинтересовался подозрительным посетителем и его намерениями. Можно ли себе представить столь демократическую атмосферу у нас в российском вузе? Надо полагать, что и во времена, когда здесь работал М.О. Клер, обстановка максимально возможного доверия к посетителям и студентам была такая же. Трудно переоценить ее высочайшее воспитательное значение.
Когда собираешь материал о своем герое, даже маленькая и случайная находка доставляет не только радость, но и направляет поиски в неожиданном для тебя направлении. Как-то в руки попал популярный журнал «Огонек» за 1958 год, в котором я обнаружил заметку М.О. Клера о пребывании в 1913 году в Екатеринбурге известного норвежского полярного исследователя Ф. Нансена. Ученый муж посетил своего уральского знакомого Онисима Егоровича, отца М.О. Клера, и музей УОЛЕ. Весь визит проходил в присутствии Модеста Онисимовича. Столь знаменательное, если не сказать больше – историческое событие в многочисленных вариантах снималось фотоаппаратом в залах музея, где пояснения давал президент УОЛЕ О.Е.Клер, и на улице у входа в музей возле автомобиля. Одна из таких фотографий, сохранившаяся в архиве М.О. Клера, была помещена в журнале. О других было сказано, что они безнадежно утрачены.
С этой заметки и начались те малообъяснимые совпадения, о которых говорилось в самом начале рассказа. Летом 1985 года в газете «Тюменская правда» я опубликовал статью «Потемкинцы в Зауралье» (статья помещена в книгу). В ней, в частности, говорилось о руководителе Красного Креста советской России Леоне Христофоровиче Попове. В годы гражданской войны он работал врачом передвижного санэпидемотряда в г. Ишиме. Заразившись сыпным тифом, он тяжело заболел и скончался. Похоронили его там же, в Ишиме. Газета со статьей каким-то непостижимым образом оказалась в Москве в руках сына. Попова Андрея Леоновича – кандидата военных наук, ветерана Вооруженных Сил, краеведа, увлеченного коллекционера, обладателя редчайшего собрания документов, вещей и реликвий, сохранившихся в мире в одном или в ограниченном количестве экземпляров, журналиста, автора многочисленных публикаций по истории России и просто отзывчивого и душевного человека, весьма щедрого на передачу своих находок тому, кто быстрее или лучше введет их в научный оборот.