На илл. 6, заимствованной из американских публикаций, запечатлен скелет знаменитой стеллеровой коровы. Фотография сделана в 1940-м году в Музее естественной истории Соединенных Штатов. Скелет был обнаружен в 1882 году на острове Беринга. Имя Стеллера носят и другие впервые обнаруженные им птицы и растения. Его именем на о. Беринга названа гора, а на Таймыре мыс в заливе Фаддея.
В заключение приношу глубокую благодарность В. В. Полищуку и выражаю ему искреннее восхищение скрупулезно выполненной в США работой. Достаточно сказать, что в поисках публикаций с именем Маргарет Белл Владимиру Владимировичу пришлось выбрать в библиотеке Питсбургского университета имена многих однофамильцев (все – Маргарет!) аж с 1912 года. Надеюсь, что аналогичную признательность выразят В.В. Полищуку и все тюменские любители местной истории.
Г.В. Стеллер в своей короткой жизни многое пережил. Он испытал, может быть, самую большую трагедию ученого: при жизни ни разу не видел опубликованными плоды своих многолетних трудов. Он был мучеником науки, жизнь, образно говоря, поднимала его на дыбу и четвертовала не однажды. Спустя полвека печальную судьбу Г.В. Стеллера в наших краях и при сходных обстоятельствах повторил другой русский исследователь Э.Г. Лаксман. Но о нем – несколько позже.
Хотя и со значительным опозданием, судьбой Г.В. Стеллера в 1996 году, накануне 250летия со дня кончины ученого, заинтересовались его соотечественники из родного города Бад-Виндсхайма. По следам экспедиции Беринга прошел немецкий журналист М. Хеллвиг. Побывал он и в Тюмени.
Стеллер или Штеллер?
Злоключения Г.В. Стеллера, точнее – его имени, в Тюмени далеко не закончились. Так, возник спор о правомерности произношения фамилии Стеллера в русской транскрипции. Можно согласиться с обоснованной интерпретацией правил немецкой фонетики, написания и произношения фамилии ученого (Штеллер). Однако в русской научной литературе с XVIII столетия, включая БСЭ, общепринято и прочно привилось звучание фамилии как Стеллер. Исключением стала только российская «Большая энциклопедия» (Санкт-Петербург, изд-во. «Просвещение», т. 18, 1904 г., с. 25), в которой приводится двухвариантное звучание имени ученого, не исключающее общепризнанное.
В любом случае, нет необходимости изменять что-либо и проявлять очередное неуважение к предкам из прошлых веков, вводившим в научный оборот привычное для россиян произношение имени Г.В. Стеллера. Неужто и стеллерову корову будем переименовывать в коровушку Штеллера?
Наконец, в областном архиве хранится сопроводительная записка Г.В. Стеллера, отправленная в марте 1746 года из Тюмени в Екатеринбург, в конце которой ученый оставил свой автограф: «Георгъ Вильгелмъ Стеллер». Думается, он лучше, чем кто-либо, знал, как правильно пишется и произносится его имя...
ЛОМОНОСОВ И СИБИРЬ
М.В. Ломоносов никогда не был в Сибири. По тем временам побывать в краях, далеких от Урала, означало для ученого на многие месяцы, если не годы, исключить себя из круга исследовательских задач. Но Михаила Васильевича всегда волновал, привлекал этот загадочный и прекрасный край. Немало сил и времени (а прожил он всего 54 года) великий русский ученый отдал изучению Северного Ледовитого океана, земель, лежащих восточнее Урала. Сегодня даже школьнику известны знаменитые ломоносовские слова о прирастании могущества России за счет сибирских богатств и просторов.
Сибирское наследие
Основной специальностью М.В. Ломоносова, которой он обучался и за границей, стало горное дело. Он был, как сказали бы теперь, горным инженером по диплому. Во времена студенческой молодости ученого горное дело объединяло не только поиски и добычу полезных ископаемых, но и их переработку, то есть металлургию. Какими бы вопросами позже ни занимался Михаил Васильевич, свою первую любовь – горное дело – он постоянно лелеял и неизменно был ей верен. Так, в Саксонии в старинном Фрайберге, где он учился у известного ученого горного советника И. Генкеля (в память о пребывании М.В. Ломоносова во Фрайберге на одном из домов по Фишерштрассе, 41 висит мемориальная доска, восстановленная в 1960 году, а в городском горном музее есть даже специальная экспозиция), он начал писать свою знаменитую книгу «Первые основы металлургии или рудных дел». Задуманная вначале как свод европейского опыта, книга значительно переросла юношескую постановку задачи, стала подлинно научным исследованием, сенсацией середины XVIII столетия. Ученый закончил и опубликовал ее незадолго до своей кончины, а писал ее по сути дела всю свою жизнь.