— Так, он решил не оправдываться? — Рон устало прислонился лбом о клетку, лениво водя пальцами по металу, — это в духе Тео. В малейшем проявлении давлении на него, Тео всегда сбегает, не успевая придумать какое-то оправдание.
Слова парня приобретали насмешливую и ностальгическую форму, вот только по ломаному изгибу губ, мало что можно было сказать про настосящие эмоции, испытываемые Роном.
— Мио, — парень тихо позвал свою супругу, но Гермиона продолжала сидеть к нам спиной в полном молчании, — перестань уже плакать. Нашёлся и нашёлся. Жив, здоров и ладно. Ты же знаешь Ноттов, что отец, что сын, видимо эта черта характера передаётся по крови, — рыжий засмеялся, вот только искренности в этом смехе не слышалось, — лгуны и предатели.
— Он ещё не предатель, — Гермиона тихо возразила. Её голос был настолько потухший, что по спине пробежался холодок. Трюм сразу показался в несколько раз холоднее и сырее.
— Отрицание предательства ещё не значит, что это правда, — фыркнул Драко сбоку. Голова от их разговоров начинает значительно распухать.
— Он лгун, — Мио медленно повернулась к нам лицом. Её кожу стянуло, а глаза были неестественно красные, вот только за прошедшее время я не слышал и всхлипа со стороны девушки, — но я всё ещё помню его интонацию голоса, когда Тео говорит правду, а когда пытается юлить и врать. Он и правда не предатель, но на фразе, что он не уходил по собственному желанию, его голос дрогнул.
— Только ничего не поменяется и не вернётся обратно, — заключил Малфой, лениво водя рукой по выгнувшимся прутьям, словно решая доломать их, или всё же не стоит привлекать внимание.
— Я устал, — в моих пальцах крутился маленький ножичек. Я настолько задумался о всей ситуации, что эти два слова непроизвольно вырвались.
— Мы тоже, — Гермона усмехнулась, согласившись, на что Рон утвердительно промычал.
— И я, — Малфой повернулся ко мне, чтобы смотреть прямо в глаза, — но ведь скоро это закончится, как думаешь?
— Никогда. Это никогда не закончится, — жёсткие слова, что ранили меня и ребят, правда, — пока существуют те, кто сеет хаос в нашем мире, этот страшный сон никогда не придёт к логическому, а главное счастливому, концу.
— Может тогда стоит… — что же нам «стоит» Драко не успел договорить. Дверь с громким хлопком отворилась, являя нам троих людей внушительной комплекции.
— Мои малыши-и-и, — наш «добрый знакомый», тот кто был столь гостеприимным и позволил нам путешествовать на его судне, довольно потирая свой выпирающий живот, становится посередине помещения, — за вас попросили. Да ещё как! Эй, несите этих наверх, не забудьте только руки связать. Не хватало нам ещё непредвиденных ситуаций, — никак не объясняя свои слова, капитан корабля, оставив с нами двоих своих подчинённых, поднялся наверх, на палубу.
Привязав наши руки, верёвку в верёвку, и к матче, вчетвером мы жались плечами друг о друга под палящим солнцем. Не смотря на то, что погода неуловимо меняется с приходом зимы, прямые лучи всё так же были обжигающими. Довольно много пиратов расхаживали по палубе, занимаясь своими делами: бездельничая. Большинство, стояли над нами, связанными и «беспомощными», чтобы поглумиться. Преуспевая вставить своё слово для разъяснения, что будет с нами дальше, а некоторые даже хотели показать наглядно, но и только. Хотеть ещё не значит иметь возможность сделать.
— Мой любимый штурман Дор, — капитан обхватил Теодора за плечи и явно довольный происходящим, оскалился, — предвещает нам сложный путь, а так как народа на моём корабле в последнее время стало многовато, оказалось, что запасов хавчика на всех не хватит. Сколько времени займёт пересечение Большого моря?
— Три-четыре месяца, — Тео послушно ответил своему капитану. Через бандану сложно было определить настоящие эмоции, потому лишь по безразличному ко всему голосу, стало ясно, что этот вопрос, а соответственно и на него ответ, был лишь показным представлением нам.
— Видите, — капитан развёл беспомощно руками, деланно жалостливо хмуря брови, будто ему нас жаль. Да как же, — нам лишь остаётся выкинуть вас.
Малфой дёргается. Его лицо искажается в ужасе, а губы начинают проговаривать настолько тихо, что если бы я не находился буквально в сантиметрах от Драко то и не услышал его сбивчивой речи.
— Мы в пути примерно десять часов. Ветер дует как раз к северу подгоняя паруса на полной скорости, а значит плыть нам… Погибнем… чёрт, чёрт, чёрт.
— Вот такие вот дела, ребята. Вы уж простите. Мне очень хотелось вас продать за приличный мешочек золота, но оболтусы, которых я нанял, не оказались способны правильно рассчитать запаса еды, — капитан опустился перед нами на корточки, готовый делиться сведениями и недовольный тем, что на его судне оказались такие идиоты. — Однако! — мужчина уже более радостно поднялся, сверкая зубами, — мой сынок был довольно милосердный, а точнее просто выторговал у меня ваше мнимое спасение.
Хмурюсь, не понимая абсолютно ничего. Из-за спины Тео, что так и не ушёл, а довольно терпеливо стоял на месте, слушая монолог капитана корабля, выходит худощавый парень. Длинные волосы русого цвета, туго стянуты в конский хвост, что достигал лопаток. Одежда была столько же яркой, как и у всех остальных членах команды, вот только что-то в нём явно было не так. Тонкие губы парня разошлись в неуверенной улыбке, а рука с худощавыми пальцами ухватилась за подставленный локоть Теодора.
— Маркус, — капитан позвал своего сына, но парень повернул голову немного левее, — эй! Сюда посмотри, — мужчина пощелкал пальцами, заставляя Маркуса повернуть голову точно в сторону своего отца, — вот! За ваши головы, Маркус согласился сойти вместе с вами.
Недоумение. Малфой застыл глядя прямо в бледное лицо Маркуса, и напряжённые руки Теодора. Гермиона опустила взгляд, активно что-то обдумывая, и лишь Рон просто открыл рот в шоке.
— Это чё такое значит? — я дёрнулся вперёд, но веревка плотнее сдалась вокруг и так раздражённой кожи, — почему? Ты кто вообще такой, чтобы нам помогать жертвуя при этом собой?
— Я не жертвую, — парень смотрел немного выше наших голов, не моргая, — Дор сказал, что так будет лучше, а я доверяю нашему штурману, — вот только были видно, что «наш штурман» для Маркуса был больше, чем сказанное звание, ближе и интимнее. Сомневаться не приходилось, и даже по всё понимающему лицу капитана можно было утвердиться в догадках. Вопросы лишь состояли в другом: почему отец Маркуса это позволил и почему капитан вообще довольный происходящим. Маркус всего парой слов заставил меня выбросить все мысли из головы, начав сочувствовать парню, — отец рад, что обуза в моём лице наконец-то покинет корабль.
— Наконец-то! Вы не представляете, ка́к долго я уговаривал своего сына убраться вон, но он оказался весь в свою мать: приставучей, липкой жвачкой, — фыркнул капитан, — так, а теперь подготовьте им уже лодку. Пусть убираются подальше, чтоб глаза мои не видели.
Махнув рукой, капитан довольной походкой убрался с наших глаз заходя во внутреннюю часть корабля, где наверняка находятся его покои.
— Я ведь говорил, — Тео подошёл ближе, становясь рядом с Роном, — что помогу.
— Не нужна нам была твоя помощь, — Мио рассерженно крутанула головой в сторону друга, — не платя такую цену. Мы его даже не знаем и этот парень не обязан нас спасать таким образом!
— Послушай, Герми, — Нотт притянул Маркуса ближе, обхватывая парня за талию, — вообще-то я и его спасаю. Вы немножко за ним присмотрите, пока я не найду способ отвязаться от этого ублюдка.
— Это ты про моего отца так говоришь? — Маркус нахмурился, идеально поворачивая голову в сторону Нотта и почти заглядывая тому в глаза, — нельзя, Дор, ты же обещал не давать ему дурных названий.
— Сколько ему лет? — этот парень был каким-то до ужаса наивным, потому не удивительно, что заданный вопрос сам слетел с моих губ.