Чертов идиот.
− Подожди, так ты думаешь, что я убила Беллатрикс, только чтобы повысить твое мнение обо мне? – спросила она, снова рассердившись. − Ты думаешь, что я такая непостоянная? Что наш разговор мог бы заставить меня забить на собственные моральные ценности?
Дерьмо.
− Нет. Нет. Черт, Грейнджер, я не…
− Да, я убила человека! – закричала она, размахивая от волнения руками. – Да, это был мой первый раз! И да, я чувствовала себя…отвратительно после всего этого! Я чувствовала себя сволочью! Но я рада, что мне плохо, потому что это значит, что я человек. И я рада, что сделала это, потому что, в противном случае, тебя бы здесь могло не быть! Я бы не смогла вынести…
Она замолкла, и Драко это не устраивало.
− Что? – спросил он.
− Я…− начала она тихо, но затем выдохнула и расправила плечи. – Черт с ним! Ты хочешь знать, что творилось в моей голове, когда я убила Беллатрикс? Ты хочешь знать, о чем я думала, когда увидела ее, готовую прикончить тебя?
Она ступила на несколько шагов к нему. Вот теперь он мог посчитать крапинки.
− Клянусь, − продолжила она, − это прозвучит по-идиотски, но мне плевать! Я была в ужасе, когда подумала о том, что она собирается убить тебя. И не только потому, что я чувствовала бы себя опустошенной, если бы тебя убили. Естественно, я была бы страшно расстроена, но я думала…думала…
− Продолжай.
− Я думала…что тогда у меня не осталось бы шанса проверить… Слушай, возможно, все это лишь у меня в голове, и если это так, то я с этим справлюсь, но у меня такое чувство, что в последние пару недель что-то…что-то происходит между тобой и мной. Что-то типа…искры, может быть.
Пока она бессвязно говорила, запутываясь в словах, ее глаза метались между ним и полом.
− У меня такое чувство, будто с нами что-то должно произойти, − произнесла она тихо. Нервозно. – У меня ощущение, как будто мы ходим на цыпочках вокруг да около этой…штуки; и было пару раз, когда я думала, что что-то произойдет, и я…я помню, как испугалась того, что никогда не узнаю, что же должно случиться между нами, если бы тебя убили. Это и стало моим переключателем.
Выражение лица Драко не поменялось, но все вокруг изменилось. Темп его сердца, воздух в комнате, его мир. Всё. В тишине, которая наступила после ее громких слов, он поймал себя на мысли, что считает крапинки.
Четыре, пять, шесть…
− Ты собираешься что-нибудь сказать? – задала вопрос Гермиона, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру.
Он не знал, что сказать. Будто все его знания в английском улетучились, так что он просто продолжал считать.
Восемь, девять, десять…
− Видимо, ты будешь тут просто стоять и молчать, − сказала Гермиона, поджав губы. – Знаешь что, ладно. Судя по всему, я ошибалась.
Она начала уходить, направляясь к двери, но, чтобы достигнуть ее, она должна была пройти мимо него. Она двигалась так, будто была гонимой ветром снежинкой – неуверенной, но изящной, отчаянно пытающейся добраться туда, куда собиралась. Она уже приблизилась к нему, а он все продолжал считать.
Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
Она уже почти подошла, готовая пронестись мимо него.
Четырнадцать.
Он взметнул руку и схватил ее за запястье, наверное, сильнее, чем следовало, однако ей, казалось, это не причинило дискомфорта. Склонив голову набок, он посмотрел на нее сверху вниз, столкнувшись с сердитым выражением лица. Он смотрел на нее так, как никогда раньше не смотрел ни на что и ни на кого, словно высекая ее в памяти.
− Ты не ошиблась, − произнес он.
Гермиона моргнула.
− Что?
− Ты сказала, что ты ошиблась, а я говорю тебе, что нет. Насчет того, о чем ты говорила.
Она выдохнула так, будто получила удар в живот, и опустила голову, скрыв от него глаза опущенными ресницами. Ему это не понравилось. Ему не были видны крапинки. Он взял ее за подбородок указательным пальцем и наклонил ее голову назад. Помимо этого жеста он ничего больше не намеревался делать. Как бы странно это сейчас ни казалось, но он действительно хотел лишь увидеть ее глаза. И вот он − держит ее лицо и умирает от желания поцеловать ее. Вот момент, которого он жаждал. Даже требовал.
Они встретились; Гермиона привстала на цыпочки, а Драко наклонился вниз. Ему нравилось, насколько она уступает ему в росте. Губы соединились, и этот поцелуй был нежным, словно первый поцелуй нервничающих и возбужденных подростков. Он был испытывающим. Осторожным. Любопытным. Драко медленно углублял поцелуй, сильнее прижимая свой рот к ее рту и вылизывая ее язык.
Так было лучше.
Теперь это больше походило на них; поцелуй стал целенаправленным и бросающим вызов.
Если и была одна вещь, которую Драко знал о поцелуе, так это то, что нет таких людей, которые плохо или хорошо целуются, раз уж на то пошло. Есть просто пары людей, у которых получаются удивительные поцелуи, будто их рты созданы специально для того, чтобы встречаться и касаться друг друга. Чтобы целовать.
Драко решил, что они с Грейнджер были одной из этих пар. У них просто…получалось.
Когда поцелуй закончился и она отстранилась от него, он начал тщательно изучать черты ее лица в поисках любого намека или подсказки на то, как она себя чувствовала. К его замешательству, ее глаза были широко открыты и блестели, в то время как она задумчиво облизывала губы. Она выглядела так же, какой всегда была, когда старалась изо всех сил расшифровать всякие руны – всегда поддавшаяся анализу и назойливому любопытству. И, как правило, это было замечательно. Даже ожидаемо. Но после того, что только что произошло, она выглядела сконфуженно.
− Что? – спросил он.
Она облизнула губы.
− У тебя вкус чая на губах.
Он то ли усмехнулся, то ли поперхнулся, неуверенный в том, как он должен отреагировать на ее замечание.
− Что за…Это первая мысль, возникшая в твоей голове?
− Ты пил чай?
− Да, − признался он безо всякого желания.
Она нахмурилась.
− Но…ты не любишь чай.
− Мне никогда не нравился Огневиски, по правде говоря.
− Я сделаю чай, – произнесла она. − Хочешь немного?
Драко уже было собирался сказать «нет», однако поймал себя на мысли, что кивает, дабы не обидеть ее.
− Конечно.
Улыбнувшись, Гермиона снова поднялась на носочки, чтобы чмокнуть его в губы; это произошло слишком быстро, чтобы он смог как-то среагировать. Она развернулась на пятках и направилась к чайнику, но он снова схватил ее за запястье и развернул ее к себе лицом.
− Я…− начал он тихо. – Я благодарен тебе за то, что ты спасла мне жизнь, Грейнджер.
Выражение ее лица смягчилось.
− Я это знаю.
Он наклонился и легонько коснулся губами ее скулы, а затем места возле ушка. Гермиона задрожала. Ей это понравилось. Быстро улыбнувшись ему нежной улыбкой, когда он отпустил ее запястье, она вытащила две кружки из шкафа и включила чайник. Пока она ждала, когда он вскипит, в голове появились ранние размышления о книгах без выводов.
Истории без концовок.
Она решила, что была не права.
Единственная вещь, которая хуже истории без окончания, − это история с концом.
Комментарий к 3
*Caterwauling Charm – когда человек входит в запретную зону, на которую наложено это заклинание, раздаётся громкий пронзительный звук.