− Ну, я просто прочитала одну из бесполезных книг.
− Конкретнее, Грейнджер.
− Ты знаешь: мое предложение все еще в силе. Ты всегда можешь помочь мне с расшифровкой закодированных текстов.
Прищурившись, он стал изучать ее пристальным взглядом, даже толком не зная, что надеялся найти. Он не мог не уважать ее после сегодняшней борьбы и после того, как она быстро сообразила, как спасти Тео. Он всегда знал, что она была до смешного умна, но он и ожидать не мог, что она так умело сражается в битве, а это, так или иначе, делало ее менее…раздражающей. Он был уверен, что не дрогнул перед ней, когда опрокинул в себя виски.
− Может быть, − сказал он наконец.
− Ладно, я прихожу в читальный зал почти каждый день около восьми вечера. Это на случай, если твое «может быть» превратится в «да».
******
− Ради всего святого, Грейнджер, эта штука сейчас развалится на части.
− Если бы ты не был так неосторожен с ней…
− Я осторожен…
− Нет, не осторожен!
Он впился в нее злым взглядом, прекрасно понимая, что это бесполезно. За те три недели, что он провел с ней в читальном зале, у нее выработался иммунитет к его запугивающим взглядам, хотя она и раньше его не боялась. Она старалась не ругаться с ним в первую неделю, чтобы сохранять мир, но теперь просто рявкала на него, когда он инициировал ссору, и они орали друг на друга до тех пор, пока оба не заходили в тупик или один из них не уходил из комнаты. Она приходила в бешенство, но он не мог отрицать, что ему было с ней интересно, и ему нравилось, что она отвечала ему тем же остроумием и даже бросала вызов.
Она была единственным человеком, с кем он разговаривал в их отряде, и у него даже не было желания говорить с кем-то еще. Ему было достаточно того, что он терпел ее темпераментный характер и разного рода выходки. Но когда это было важно, она действительно выслушивала его, принимая к сведению любые предложения по поводу их работы, и это было странно − получать удовольствие от того, что она считала его интеллектуально равным себе. Так или иначе, но она была самой умной ведьмой их поколения.
Но сегодня он был взбешен.
У него сильно болела голова, и боль никак не проходила, ночью ему удалось поспать всего лишь час, и Грейнджер сунула ему самую дряхлую и ветхую книгу, которую он когда-либо видел в своей жизни. Страницы распадались на мелкие клочки прямо между его пальцев, и его разочарование нарастало с каждым распавшимся клочком пергамента. Глубоко вздохнув, он попытался снова, но угол страницы тут же порвался, как только он взял его в руки.
− Нахер это, − пробурчал он. – Эту книгу невозможно читать, Грейнджер.
− О, ради Мерлина, − сказала она, двигая свой стул немного ближе к нему. – Просто нужно быть нежным с ней, − она аккуратно, осторожно взяла книгу, переворачивая страницу ловкими пальцами. – Видишь.
Вздохнув, он потянулся, чтобы попробовать перевернуть на следующую страницу, но Грейнджер также протянула свою руку и положила свои пальцы на его пальцы, таким образом будто задавая направление движения его руки. Первым его инстинктом было стряхнуть ее руку, но он этого не сделал. Он не был уверен, почему; он просто не сделал этого. Ее рука была очень маленькой по сравнению с его, и она медленно направляла его руку своей рукой, надавливая его пальцы, чтобы зацепить страничку.
− Нежно, − прошептала она ему прямо на ухо. – Вот так. Идеально. Делай так же.
Они перевернули страницу, и он посмотрел на Грейнджер, которая, как обнаружилось, улыбалась ему.
− Ну вот, − произнесла она. – Просто думай о страницах, как о цветочных лепестках.
− Возможно, это тебя немного шокирует, Грейнджер, но у меня не так много опыта работы с цветочными лепестками.
******
Драко никогда не делал этого раньше.
Он никогда специально не высматривал кого-то во время битвы. Да, он следил за членами отряда Грозного глаза и другими членами Ордена, но он никогда особо на этом не концентрировался. Орден ставил на первое место любовь и работу в команде, но он всегда сражался, чтобы в первую очередь защитить самого себя. Его жизнь всегда была главным приоритетом.
Но на этот раз он не спускал глаз с Грейнджер, находясь к ней настолько близко, насколько только мог, моргая из-за дождя, чтобы удостовериться, что она не пропала из поля его зрения.
Сейчас она сражалась не так, как в первый раз: ее движения были вялыми, заклинания слабыми, а реакция медленной. Слишком медленной.
Провалявшись в постели целую неделю из-за тяжелого гриппа, Грейнджер едва только встала на ноги, когда Орден решил атаковать Пожирателей смерти сегодня; и она все-таки проигнорировала приказ МакГонагалл остаться в квартире. Что и говорить – типичная Грейнджер была полна решимости сражаться и выполнять свою часть работы, за что сейчас и расплачивалась.
Драко не знал Пожирателя смерти, с которым она прямо сейчас дралась, но он, к счастью, казался молодым и неопытным: лишь бросал всякие заклинания из стандартного запаса заклинаний шестикурсника. В любой другой день Грейнджер победила бы его с легкостью, но сейчас ее усталость брала свое, и они были почти равны, бросая друг в друга заклинание за заклинанием.
Ему пришлось отвернуться от нее, когда на него напала Пожирательница смерти, но он быстро справился с ведьмой, сбив ее с ног с помощью проклятия Препятствия и оглушив прежде, чем она смогла подняться на ноги. Когда он повернулся обратно к Грейнджер, ее противник уже был оглушен, но она сильно сжимала свою левую руку, а ее лицо было искажено от боли.
Они закрыли глаза всего на секунду, чтобы перевести дыхание, а потом Драко увидел кое-что через ее плечо: Алекто Кэрроу наступала на Грейнджер быстро и тихо, словно змея.
******
Гермиона заметила, что Драко смотрит куда-то за ее спину; она почувствовала панику в сердце куда сильнее, чем пульсирующую боль в руке.
Она резко обернулась, но заклинание ударило ее в живот прежде, чем она успела хоть что-то сделать. Она отлетела назад и жестко приземлилась на холодную и мокрую землю, которую касалась своей щекой. Она взглянула вверх и увидела Алекто Кэрроу, которая и бросила в нее заклятье; ее разум начал затуманиваться. Она поняла, что придти сюда определенно не было мудрым или ответственным решением и что не должна была позволять своей гордости взять верх над ясностью ума, о чем теперь, конечно же, жалела.
Да, ей удалось успешно отключить парочку молодых Пожирателей смерти, но она знала, что однажды ей придется драться изо всех своих сил в битве с такой опытной ведьмой, как Кэрроу, не говоря уже о том, что происходило сейчас.
Встав на ноги, Гермиона подняла свою палочку, но ее выбили из ее рук прежде, чем она успела начать произносить заклинание. И сейчас у нее не было палочки. Бесполезно. Она теперь мишень. Вздернув подбородок просто достоинства ради, Гермиона пыталась выровнять свое тяжелое дыхание и смотрела на то, как Алекто точно так же наблюдает за ней, садистски ухмыляется и крутит в руках свою палочку.
− Ты одна-одинешенька, не так ли? – насмешливо усмехнулась Алекто. – Ты любимая грязнокровка Поттера?
Гермиона судорожно вздохнула, но не ответила.
− Да, это точно ты. Знаешь, Беллатрикс горит желанием убить тебя сама, но я не вижу ни одной причины, почему все веселье должно достаться ей.
Когда Алекто подняла свою палочку, каждый мускул в теле Гермионы напрягся, и все, что она могла слышать, − это быстрое биение ее сердца, которое стучало, словно дождь. Словно боевой набат. Словно все вокруг. Она смогла прочитать слово «Авада» по губам Алекто. Однако «Кедавра» она так и не произнесла.
Гермиона ойкнула, когда кто-то ее сшиб. Сильная рука обвила ее талию, в результате чего она врезалась в мускулистую и определенно мужскую грудь, а затем она и ее неизвестный спаситель упали в грязь, причем она свалилась на него спиной. Они дважды перевернулись, прежде чем он приземлился на спину, а она оказалась сверху, снизу смотря на Алекто. Рука, которая обвивала ее талию, казалась настолько безопасной и знакомой, что она положила свою руку поверх, переплетая их пальцы, даже толком этого не осознавая.