— Все, что имеет значение, это то, что ты мой муж. Но да. Ты дал мне все, о чем я когда-либо могла мечтать.
— Ну что ж, моя жена, — прорычал Маттео. — Думаю, нам пора спать.
Он подхватил меня на руки, и я захихикала, пряча лицо, когда наши гости смотрели на нас.
— О Боже, — вскричала я, брыкаясь ногами. Ему было все равно. Ноги Маттео понесли нас к дому и внутрь, не обращая внимания на улюлюканье и аплодисменты позади нас.
— Иди за ним, девочка! — закричала Самара, вскрикнув, когда Лино попытался ее схватить.
Дом был пуст, за исключением нескольких гостей, ожидающих очереди в туалет.
— Теперь тебя некому спасти, — поддразнил он, медленно делая шаги.
— Кто сказал, что я хочу спастись? — прошептала я, прижимаясь лицом к его шее и вдыхая его.
Если и было что-то, что утешало меня больше всего, так это то, как пах Маттео.
Как он. Как и его мыло.
Как я.
Я никогда не считала себя собственницей, если не считать Маттео, но если он когда-нибудь пахнет другой женщиной или прикоснется к другой женщине, мне может понадобиться моя длинная рука.
Он усадил меня в нашей спальне, отвернувшись от него лицом. Руки Маттео очень медленно расстегнули молнию на спине моего платья.
дразнить меня.
Мои собственные пальцы расстегнули заколку, удерживающую мои волосы, стянутые в сторону, наслаждаясь тем, как губы Маттео скользили по моей шее сзади. Платье А-силуэта растеклось у моих ног белой лужицей. Я повернулась лицом к Маттео, чтобы он мог в полной мере ощутить мое белье. После моего сотрясения он был нежным, он занимался со мной любовью при каждом удобном случае, но никогда не отдавал мне более грубые части себя, которые я любила.
Я хотела проверить его контроль, почувствовать, как он сломается. Корсет без бретелек идеально облегал мою растущую грудь, и я откинулась на кровать с легкой ухмылкой на лице. Потирая бедра, я смотрела, как Маттео ослабляет галстук и снимает пиджак смокинга. Его ухмылка совпадала с моей. Я должна знать, так как я узнала об этом от него.
Наблюдать за тем, как он снимает смокинг, было прекрасно, обнажая скульптурный дюйм за скульптурным дюймом, пока он не носил ничего, и мне пришлось бороться с желанием наброситься на него.
Моя беременность была подарком и проклятием для Маттео, дав мне сексуальное влечение, за которым невозможно было угнаться.
Он хорошо заработал, но я беспокоилась, что отвлеку его от работы. Он забрался ко мне в постель, скользнул в колыбель моих бедер и страстно поцеловал меня в губы. Эти поцелуи растопили любую решимость, которую я когда-либо могла проявить, любую стену, которую я могла когда-либо построить между нами.
Эти поцелуи были любовью.
Чистая, незапятнанная любовь.
Никаких секретов, ничего не стоит на нашем пути.
— Я тебя не заслуживаю, — пробормотал он, проводя губами по моей ключице. — Но я все равно проведу остаток своей жизни, доказывая, что ты моя.
Улыбка осветила мое лицо, когда он увидел, как его пальцы застегивают маленькие застежки на моем корсете.
— Тебе не нужно ничего доказывать, Тео, — прошептала я. — Потому что я выбираю тебя. Всегда.
Его глаза сверкнули моими, облегчение и тоска смешались в этих голубых лужах. Я и не подозревала, как сильно ему нужны были эти слова. Как сильно я обидела его, сказав, что должна выбрать его, как будто это не было предрешено.
Для Маттео это было осуждением, отказом от любви, которая вибрировала между нами, как электрический ток.
Но я бы любила его всю оставшуюся жизнь, даже если бы не смогла быть с ним.
Всегда.
Он был внутри меня, частью меня в каждое мгновение.
И я знала, что ничто не удержит его от меня. Даже не член конкурирующей банды. Он сорвал корсет, сдергивая трусики, пока они не порвались под силой его отчаяния, когда этот контроль оборвался.
Я протянула руку между нами, направляя его внутрь себя, так что мы двигались в тандеме. Он ворвался внутрь, заполняя меня до краев и наполняя уши звуком своего удовольствия. Я обняла его за плечи и притянула к себе, чтобы поцеловать, поднимая бедра, чтобы принять его толчки.
— Я люблю тебя, — прошептала я ему в губы, глядя ему в глаза, будто я могла соединиться с самыми сокровенными уголками его души.
— Я тоже люблю тебя, Ангел.
Одна его рука поднялась, обхватив меня за затылок, пока мы делили воздух между собой, а другой рукой сжал мою задницу. Его грудь коснулась моей, касаясь моих грудей и стимулируя сверхчувствительную плоть.
Не было ничего, кроме нас, ничего, кроме его кожи на моей и того места, где мы соединялись. Его губы коснулись моих, языки сплелись в тесном объятии, которое заставило меня прыгнуть через край, пока я не потащила Маттео за собой. Тепло наполняло меня, когда он кончал, и именно в моменты после секса я шептала имя нашего ребенка.